В начале третьего тысячелетия мировое сообщество с особой остротой подходит к пони-манию уникальности подлинного таланта и ценности духовного богатства каждого из народов. Оно помогает связывать невидимыми, но прочными нитями настоящее, будущее, далекое прошлое, преодолевать границы, социальные системы и предрассудки. Культуры Запада и Востока во все времена взаимодействовали между собой, и каждая модель цивилизации помогала острее воспринимать особенности другой. А в современном художественном процессе, как никогда плюралистичном, эстетическое присутствие наряду с западными художниками молодых мастеров из Средней, Центральной, Юго-Восточной Азии и Африки становится все более заметным и необходимым. Сила творческого высказывания и индивидуального самовыражения художников нашего времени настолько велика, что уже не вмещается в рамки лишь одной историко-культурной парадигмы. Их притягивает обширное пространство и разнообразие других культур, стимулирующих энергию творчества, их все больше увлекают идеи открытия универсальных художественных концепций.
В этом плане особое значение имеет впервые организованная Академией художеств Узбекистана в октябре этого года Ташкентская международная художественная выставка “Биеннале – 2001″, посвященная 10-летию независимости страны. Ее девиз – “Искусство – символ гуманизма и созидания” – отражает содержание и направленность этого форума. Она продемонстрировала не только высокий профессионализм мастеров, но и идеи свободы и плюрализма, утверждающиеся в культуре нашего государства, еще раз подтвердила ее ориентацию на общечеловеческие цен-ности и диалог в современном мире.
Одной из ключевых и перспективных целей данного процесса является укрепление на международной артсцене авторитета Узбекистана, который через призму новых идей в искусстве вносит свой вклад в обновляющуюся концепцию синтеза культур Запада и Востока. На биеннале художники из 20 зарубежных стран представили широкий спектр поисков, а также направлений и жанров современного искусства – от традиционной живописи до проектов актуального искусства, которые отразили их подчеркнуто индивидуализированные искания. Анализируя представленные произведения, задаешься вопросом: какова динамика современной культуры? Как прочитываются отдельные школы в общем международном контексте, какие тенденции проявляются?
Сейчас еще трудно сказать, сменяются ли культурные циклы вместе с наступившим новым веком, но то, что ситуация во многих странах наполнена различными тенденциями, несущими в себе заряд и потенциал нового, становится очевидным. Еще в середине 90-х годов в Западной Европе наметился колоссальный рывок вперед в области развития и внедрения новых технологий и электронных медиа, что в конечном счете означает делокализацию художественных идей. Поэтому там искусство как одно из выражений национальной самоидентификации потеряло свою историческую роль или уже отказалось от нее. Поэтому современная ситуация в мировом искусстве демонстрирует усиление интегративных тенденций, которые связаны с культурной интеграцией в рамках регионов, а также идей глобализации, ставших весьма популярными в европейских странах. С этих позиций актуализация проблем национальных школ, стремление культивировать черты той или иной локальной культуры воспринимаются как достаточно архаичные, тормозящие мейнстрим, как принято сегодня называть основное направление мирового художественного процесса. По версии, весьма распространенной в современной культурологии, будущее не в национальных школах, а в предельно творческом индивидуализме художника. Все это, естественно, не может не влиять на более широкое, не ограниченное рамками локальной школы, восприятие художественной критикой современных тенденций в искусстве, заставляя смотреть на них с самых различных точек зрения. В свою очередь смелая заявка независимых государств на постсоветском пространстве присутствовать и утвердиться в современном контексте как самостоятельный субъект и самобытный феномен неминуемо ведет к их сопоставлению.
Известно, что в западноевропейских странах постмодерн давно сменил искусство модернизма, в то время как в разных странах Востока, которые прошли в XX в. сходную эволюцию по адаптации к европейской художественной модели, ситуация модернизма сосуществует с постмодерном не одно десятилетие. Очень наглядно это проявлялось в произведениях художников из Кореи, Индии, Египта, Турции, представленных на биеннале. Примечательно, что спектр самых разных стилевых направлений и течений XX столетия – кубизма, экспрессионизма, неопримитивизма, абстракционизма, объектов, фотоарт – воспринимается арткритикой и художниками этих стран не как “привнесенный”, чужой опыт, а как ставшая глубокоорганичной и питательной для них культурная почва. При восприятии их произведений ощущается такой уровень синтеза и универсализации пластических идей, когда мастера не отказываются от своих историко-культурных корней, но и стилистически не демонстрируют их.
В сравнении с ними ярко проявляется специфичность развития искусства среднеазиатского региона. Наш постмодерн возник не после авангарда, а после соцреализма и разных форм национальных стилей в духе модерна и в силу этого сильно окрашен их следами и идеями. Освобождаясь от этих “родовых пятен”, искусство Средней Азии в последние годы в контексте новых историко-культурных идей времени было озадачено поисками своей этнокультурной идентичности. Поэтому, исходя из понимания исторической необходимости происходящих процессов, нельзя не признать тот факт, что каждая культура имеет право на собственную динамику и свой вектор развития, свои пути адаптации к новым условиям. Пройдя непростой этап сложнейших трансформаций, среднеазиатская живопись последнего десятилетия, по существу, развивалась, пытаясь решить проблему диалога этнокультурных традиций и всего художественного опыта XX столетия, соотношения восточных и западных традиций в современной культуре и, шире, – самой идеи новой культурной парадигмы “Запад – Восток”.
Отмеченные тенденции можно было наблюдать в произведениях узбекских мастеров, представленных на экспозиции. Это картины С.Алибекова, Ф.Ахмадалиева, Б.Джалала, Л.Ибрагимова, А.Нура, Г.Кадырова, Ж.Умарбекова, которые отражают их индивидуальный путь в этом направлении. И все же между ними можно усмотреть нечто общее – все они хотя и отдаленно, но отталкиваются от традиций или смутных рефлексий по их поводу. Например, у Л.Ибрагимова они явно и напрямую прочитываются, у других – пульсируют в сложной живописной ткани, как например, у Ж.Умарбекова, Б.Джалала и других.
В разделе узбекской экспозиции стало заметным, и это неоднократно отмечалось нашей арт-критикой, что в последние годы после оригинальных и смелых поисков у художников “новой волны” наметились тенденции повторов и” перепевов” уже найденного. Первым начал отходить от складывающихся стереотипов в своем творчестве А.Нур, повернувший к абсолютно новой и оригинальной стилистике. В его картинах “Метаморфозы” и” Крест” заложено сложное суггестивно-символическое начало, а идеи трансформации всего сущего получают воплощение в метафоре пластической формы.
Поиск новых художественных идей ясно обозначился в живописи художников Туркменистана. Здесь идет принципиальный отход от всех предыдущих, хорошо знакомых стилевых штампов их живописи. Необычно и, может быть, принципиально монохромными задуманы абстракции Джумы Аман Дурды, а также кубистически-сюрреалистические вариации на восточные темы Я.Байрамова. Полотна художников из Крыма – К.Сейрана, А.Османовой, поэтически и декоративно интерпретирущих широкий круг традиций, представили новую оригинальную концепцию национального искусства.
Подлинным открытием выставки стали произведения московского художника Ю.Павлова-Русяева. Его небольшого формата картины привлекают каким-то особым, потаенным смыслом изображенных сцен и, казалось, почти утраченным в наше время изяществом техники. Между тем вопрос о живописи, главным образом реалистической (фигуративной) в современном контексте стал приобретать новые значения. С одной стороны, ее развитие “омрачено” утверждениями о ее очередной “кончине” в ситуации быстро развивающегося при поддержке кураторов актуального искусства. С другой, сама образно-смысловая идея такого типа живописи несет абсолютно иной семантический смысл, далеко выходящий за пределы внешней стороны фигуративности. Ее пространство таинственно и метафизично, смысл сюрреалистичен, реалистическое изображение наполнено сложным комплексом мыслей, тонких чувств и предчувствий. При восприятии этих картин происходит новый контакт: визуально прочитываемый слой изображения на самом деле полон скрытых нюансов и почти не поддающихся объяснению ассоциаций. Большой интерес зрителей и резонанс в среде художников вызвали проекты актуального искусства, представленные на биеннале. Все они задуманы как инсталляционные композиции, которые дополнены объектами, концептуальными текстами, картинами, редимейдами, кинетической скульптурой и т.д.
Художник, создающий такой проект в основном озадачен подготовкой различных способов восприятия своего произведения. Он создает искусственную среду, в которую может погрузиться зритель, предлагает иной, свой, способ общения – свободную интерпретацию его идей, абстрагирование от предлагаемого объекта, натурализацию, отдельных экспонатов и т.д. Этот процесс ярко проявился в проектах В.Ахунова, А.Николаева, Ж.Усманова, С.Алибекова, концептуальной группы из Казахстана “Op-Алтай”, Р.Клеера (for Ken- R.Kleyer). Художники продемонстрировали, что инсталляционный проект – идеальное для них современное произведение искусства, так как позволяет работать с очень широкими образными и пластическими контекстами. На примере инсталляций становится понятным, что они невероятно открыты для прочтения, а художник может быть необязательным в своей авторской логике и даже весьма странным в индивидуальном выражении. Многое из сказанного проявилось в работе В.Ахунова, представлявшей сложно задуманную композицию, в которой путь от картин к инсталляциям – это путь кристаллизации сугубо индивидуальных знаковых систем. Идея ландшафта пустыни сведена Ахуновым к очищенным, символическим образам-формам – песчаным барханам, варьируемым как пластическая идея. Если в проекте В.Ахунова программно заложен “эффект реальности”, очень популярный в актуальном искусстве (песок, посохи, телефонный аппарат, скрипка), то расположенный рядом в экспозиции проект А.Николаева “Модулор” впечатлял не только оригинальностью интерпретации знакомых по классике философских идей, но и технически безупречно выполненными кинетическими скульптурами и конструкциями. И раньше этот художник тяготел к исследованию структуры, поискам своего модуля человека, текстуры материалов (“серия Кум-лой”).Однако предложив на биеннале свой проект, он впервые, по существу, актуализировал в современном искусстве Узбекистана преемственность с традициями конструктивизма начала XX в.
Для нашего постмодерна меньше, чем для других регионов, характерна игровая ситуация, ориентация на политичность, ирония, ангажированность, увлечение техническими новшествами. В процессе формирования его характерных принципов стала намечаться попытка трансформации в жанрах актуального искусства своих, автохтонных этнокультурных представлений и традиций. Художник Жамол Усманов с первых проектов (“Путь познания духа”), принципиально дистанцировался от амбициозно-провокативных идей, взяв за основу особенности нашей ментальности, питающейся тысячелетними религиозными и философскими традициями. И новая работа Ж.Усманова “Мираж”, которую художник специально подготовил к биеннале, отражает эти тенденции. Ему удалось создать инвайромент (среду), в которой идея стихии воды, созидающей жизнь и уничтожающей ее, развивается в композициях из шамота, песка, камней, “оживленных” водой, зеленой травой и… рыбками. Даже понимая логически, что “натурализация” объектов инсталляции достаточно рискованный шаг, нельзя не поддаться влиянию их энергетики и очарованию конкретных образных находок этого проекта. Его смысл связан с экологией, которая имеет в нашем контексте значение актуальной духовно-нравственной проблематики. Усманову, на наш взгляд, удалось решить идею “пересечения” постмодернизма с глубоко укорененной на Востоке идеей связи и гармонии человека и природы.
В целом биеннале отразила одну из существенных тенденций, набирающих силу в мировом искусстве. Стало очевидным, что для всех мастеров авангардной ориентации характерно движение к персональному, сугубо автономному сознанию в контексте своей культуры. А желание остро заявить о своем предельно творческом индивидуализме, показать ценность оригинального замысла, силу творческого воображения в ситуации наплыва техногенного сознания и виртуальной реальности стало знаком времени…
Автор: Нигора Ахмедова