Sanat • 01/07/2007 • Выпуск №3-4 • 1592

Одна из интересных страниц истории центральноазиатской архитектуры связана с зороастрийскими храмами. Согласно культовым требованиям этой религии, в храмах были предусмотрены специальные алтари для поддержания вечного огня – таштаки, или атешкады. По наблюдениям Н. Немцевой и ряда других ученых, алтарь со священным огнем примыкал вплотную к стене (Согд, Хорезм) или находился посреди помещения (Уструшана, Чач) (1, с. 144). Изображения алтарей-атешкадов сохранились на античных и раннесредневековых монетах, в настенных росписях, а также на стенках раннесредневековых могильных ящиков (2, с.108, 110-112, 116-117).

Судя по изображениям, большинство атешкадов имело вертикальную композицию, верхняя и нижняя часть их состояла из ряда постепенно увеличивающихся плит (рис. 1). По мнению И. Азимова, атешкады были высотой от 0,5 до 2 м и имели простую или более сложную композицию. Сложные семиступенчатые атешкады в виде колонн покоились на базах и завершались капителью и подбалкой, по их углам свешивались развевающиеся ленточки; в поперечном сечении они имели форму круга или квадрата. Встречаются также атешкады, где сочетаются обе эти формы. И. Азимов логично утверждает, что правители, чеканившие монеты с изображениями атешкадов, исповедовали зороастризм (3, с. 14-25). В настенных росписях жилых помещений Пенджикента представлены атешкады в виде конусообразной стойки, увенчанной навершием торовидной формы с зубчатыми краями (4, с. 15, 16), напоминающим бронзовую чашу с крышкой, которая, видимо, снимается перед тем, как зажигается огонь.

Стойки некоторых атешкадов напоминают ствол колонны, опоясанный валиками и заглубленными узкими полосками. В отдельных случаях поверхность стойки атешкада имеет ажурную подковообразную орнаментацию. По-видимому, эти узоры свидетельствуют о дырчатой, т. е. сетчатой конструкции, что значительно снижает вес стойки. Это даёт основание предполагать, что такие атешкады были переносными (рис. 2).

Атешкады имели также форму, близкую кубу, о чем напоминает образец, обнаруженный на Дальверзинтепа (5, с. 33-35). Место расположения такого атешкада в интерьере храма показано в реконструкции.

Рассмотрим вертикальные атешкады, изображенные на стенках могильных ящиков – астаданов: правители и сановники держат в руках атешкады, которые по высоте намного меньше человеческих фигур, имеют весьма мелкую и изящную опору. Создается впечатление, что по своему предназначению эти культовые предметы выполняли функцию подсвечника, светильника или факела. Таким образом, напрашивается вывод, о том, что они не приспособлены для сколь-либо значительного количества дров в целях поддержания вечного огня.

Обратимся к атешкадам зороастрийских огнепоклонников Азербайджана. По утверждению азербайджанских ученых, архитектурный памятник Гыз галасы (Девичья башня), высота которого превышает тридцать метров, некогда был храмом, на крыше которого горел вечный огонь. В местных атешкадах для поддержания огня горели газ или жидкая нефть, которые подавались по трубам (6, с. 87-113). Храм в виде башни, на крыше которого поддерживался вечный огонь, был обнаружен также в Иране (7, с. 327).

Древние источники содержат сведения о том, что в окрестностях Баку люди поклонялись так называемым худ-суз – огням, которые горят сами по себе. К примеру, в поэме Низами Гянджеви есть строки, где говорится о некоем месте, где между камней горит огонь, именуемый людьми худ-сузом. Возле него сотня харпатов совершала молитвы, и для огнепоклонников сей огонь был священным (8, с. 598).

Устройство алтарей, изображенных на стенках центральноазиатских астаданов, позволяет предположить, что и в них для поддержания вечного огня могли быть использованы жидкая нефть или газ, ибо в руках служителей культа, стоящих вокруг атешкада, мы видим также маленькие кувшинчики, которые вполне могли быть предназначены для хранения какого-либо горючего вещества.

Обратим внимание еще на одну деталь. В “Авесте” в разделе “Видевдата” имеется рассказ о том, как огонь просит помощи у человека: “Вставай, хозяин дома! Подпоясав одежды, омой свои руки, возьми дров, принеси их мне, дай мне ярко гореть с чистым деревом, принесенным хорошо вымытыми руками. Тут Ажи, порождение дэвов, готов схватиться со мной и хочет отнять мою жизнь!” (9, с. 109).

Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующий вывод: небольшие размеры и изящный вид атешкадов, изображенных на стенках астаданов, объясняется, скорее всего тем, что художник предпочел их символическую трактовку; настоящие объемы атешкадов отошли для него на второй план. Кроме того, можно дать и иное объяснение. По утверждению Е. Дорошенко, храмы огня имели свою иерархию, т. е. каждый правитель, пришедший к власти, имел свой вечный огонь, который поддерживался в переносных атешкадах и выносился из храма в приемные дни (10 с. 32).

На согдийских оссуариях изображены портреты Амешаспентов (Мианкаль), жрецы, небесные дэвы (Муллакурган), фраваши (Самарканд), дворцовые служители, сюжеты из повседневной дворцовой жизни – обряды, пиры, приемы и т. п., портреты упомянутых в “Авесте” и известных в иранском мире правителей (11, с. 50). Небольшие размеры атешкадов, которые держат в руках персонажи, изображенные на стенках оссуариев, наводят на мысль о том, что они изначально были переносными, использовались при перенесении их из адриана в дар-и мехр – помещения для молитв. И это оправдывает не только символическое, но и функциональное назначение этих алтарей.

Если же предположить, что, во-первых, на стенках оссуариев были изображены сцены погребения и что покойный держит в руках небольшой атешкад с вечным огнем, то вполне возможно, что картина символизирует уход покойного из этого мира со своим огнем. Во-вторых, здесь могли быть изображены атешкады, специально предназначенные для дар-и мехр. В-третьих, в регионах, где имелось природное топливо вроде жидкой нефти, для поддержания вечного огня использовалось естественное горючее вещество. А там, где таких источников не было, или же они были не разработаны, использовали дрова, причем для поддержания огня дополнительно использовалась специальная горючая жидкость, которую и хранили в изображенных кувшинчиках. По мнению М. Филанович, это было сандаловое масло (12, с. 154).

В Хорезме обнаружен довольно низкий атешкад, немного приподнятый над уровнем пола, который напоминает в плане стилизованную человеческую фигурку (9, с. 105-112). Устройство этого атешкада свидетельствует о том, что он был предназначен для временного поддержания священного огня. Схожесть данного святого очага с человеческим телосложением, а также наличие ромбовидной орнаментации привели ученых к выводу, что он отожествлялся с символическими понятиями о материнском огне, хранительнице очага или синтезе понятий супружеского единства (9, с. 109). Этот очаг по своей форме, связанными с ним обрядами символизирует стремление членов семьи к благосостоянию, мирному сосуществованию, любви и верности (рис. 3).

Часто встречаются также атешкады, имеющие в плане форму круга или квадрата. В помещениях и во дворе храма бронзового века, обнаруженного в селении Джаркутан Сурхандарьинской области, вскрыто шесть алтарей с круглой формой основания и два – квадратных в плане, расположенных в различных микроситуациях – один в помещении, другие – под открытым небом во дворе на платформе (13, с. 70). Так как эти атешкады находятся в храмах, Т. Ширинов именует их алтарями (13, с. 71). Атешкады подковообразной формы найдены в местности Кум верхнего Зеравшана (14, с. 102, рис. 24). Над атешкадами, расположенными вплотную к стенам помещений, были устроены нишеобразные углубления в форме алтарей (михрабов).

В этом случае атешкады имели округлую, прямоугольную или подковообразную форму. В качестве примера рассмотрим михраб, обнаруженный при раскопках городищ VII – VIII вв. Гардани Хисор в верхнем Зеравшане, в реконструкции и Ю. Якубова. С двух сторон атешкад этого памятника обозначен декоративными полуколоннами, которые наверху завершены аркой. В полуколоннах четко различаются такие составные части, как база, кузаги, капитель. Верхняя часть ниши декорирована растительным орнаментом. К стенке михраба примыкает невысокий атешкад.

Подобные михрабы устраивались также в жилых постройках Пянджикента. Михраб в этих помещениях своим пышным декором, близлежащими суфами придавал всему интерьеру торжественность и особый духовный настрой. Человек, сидящий возле него, остро ощущал эту необычную атмосферу.

Атешкады в виде четырёхугольника, круглые, полукруглые в плане, а также подковообразной формы несли в себе символическое содержание (рис. 4). В процессе изучения атешкадов и сопоставления их с такими же объектами древней Индии А. Мандельштам приходит к заключению о том, что здесь каждый очаг, имеющий такую форму, несет различную общественно-идейную нагрузку. Во-первых, это гархапатья, или “огонь господина дома”, т. е. домашний алтарь, имеющий круглую форму, который генетически был связан с функцией женщины, хранительницы домашнего очага. Во-вторых, – ахавания -жертвенный огонь, где совершались жертвоприношения богам. Он имел квадратную форму, по сути, был жреческим, общественным, непосредственно связанным с функцией мужчин. В-третьих, огонь – дакшина, “южный”, выполнял в основном роль оберега от злых сил, от опасностей. Его алтарь имел полукруглую форму (15, с. 126). А. Мандельштам приводит еще один заслуживающий внимания факт.

Он отмечает, что в захоронениях Эртатулхара макеты круглых алтарей встречаются в женских могилах, квадратные – в мужских (15, с. 8-46, 126). Т. Ширинов, дополняя приведенные выше факты своими наблюдениями, приходит к мысли, что обнаруженные во дворе храма в Джаркуртане атешкады, квадратные в плане, являлись жреческими; те, что находились внутри помещения – мужскими, при этом полукруглое углубление, находящееся внутри круглого в плане, являлось алтарём-оберегом, а наружный круг ассоциировался с женским началом (13, с. 76, 77).

Д. Ахундов отождествляет атешкады со ступенчатой композицией, с древом жизни. По его мнению, сужающееся кверху ступенчатое основание атешкада символизирует горы, расположенная на его поверхности вертикально направленная часть – землю, которая является продолжением темы о древе жизни, горящий наверху в ступенчатой посуде огонь – мир благоденствия Арат, т. е. место обитания Ахура Мазды на земле (6, с. 113). Мы предполагаем, что подобная символика была свойственна также кумирням такой же формы и в Центральной Азии (рис. 5).

Таким образом, атешкады и суфы, несмотря на свою конструктивную простоту, занимали важное место в интерьере помещения. Они придавали особую торжественность интерьеру храмов, подчеркивая значимость этого места как культовой святыни. В зороастрийских храмах священные михрабы и атешкады по своей тематике функционально и композиционно гармонично сочетались с надписями, изобразительными панно и другими видами декора стен. Все это воспитывало и укрепляло в людях веру в силу красоты и добра, веру в будущее. Согласно учению зороастризма, вечный огонь, горящий в атешкаде внутри храма, был связан не только с общественной жизнью человека, но и с его духовной жизнью, с тайнами его души.

Литература

• 1. Немцева Н. Б. Раннесредневековая усадьба и замок у городища Бабатаг на юге Узбекистана // Античные и раннесредневековые древности Южного Узбекистана. Ташкент, 1989.
• 2. Пугаченкова Г. А. Из художественной сокровищницы Среднего Востока. Ташкент, 1987.
• 3. Азимов И. М. Архитектура на деньгах стран Центральной Азии // Нумизматика Центральной Азии. Вып. II. Ташкент, 1997.
• 4. Беленицкий А. М. Монументальное искусство Пенджикента. М., 1973.
• 5. Мкртычев Т. К. Терракотовые архитектурные модели Ферганы // САУ, 1988, № .
• 6. Ахундов Д. А. Архитектура древнего и раннесреднего Азербайджана. Баку, 1986.
• 7. Дандамаев М. А., Луконин В. Г. Культура и экономика Древнего Ирана. М., 1980.
• 8. Низами. Пять поэм. Искандернаме. М., 1968.
• 9. Вишневская О. А., Рапопорт Ю. А. Следы почитания огня в средневековом Хорезмском городе //Этнография и археология Средней Азии. М., 1979.
• 10. Дорошенко Е. А. Зороастрийцы в Иране. М., 1982.
• 11. Пугаченкова Г. А. Интерпретация одного из персонажей на биянайманском оссуарии // ИМКУ. Вып. 27. Самарканд, 1996.
• 12. Филанович М. И. К типологии раннесредневековых святилищ огня Согда и Чача // Городская культура Бактрии-Тохаристана и Согда. Ташкент, 1987.
• 13. Ширинов Т. Алтари огня из храма Джаркутана – памятника эпохи развитой бронзы юга Узбекистана // ИМКУ. Вып. 23. Ташкент, 1990.
• 14. Якубов Ю. Раннесредневековые сельские поселения горного Согда. Душанбе, 1988.
• 15. Мандельштам А. М. Памятники эпохи бронзы в южном Таджикистане // МИА. 1968, № 145.

Рисунки

• Рис. 1. Изображения атешкадов на настенных росписях и извлечённые археологическими раскопками (по А. Назилову).
• Рис. 2. Согд. Еркурган. Реконструкция интерьера храма, выполненная Абдужаббаром Назиловым и автором настоящей статьи на основе аксонометрической реконструкции интерьера сооружения первого периода строительства, осуществленной Н. Ахмеджановой, В. Медведевой, И. Лавреновой, а также графических материалов Р. Х. Сулейманова.
• Рис. 3. Хорезм. Жигарбанд. Реконструкция интерьера храма. Исполнена Д. Назиловым на основе плана здания, выполненного О. А. Вишневской и Ю. А. Рапопорт.
• Рис. 4. Бактрия. Кампыртепа. Реконструкция интерьера храма. Осуществлена Д. Назиловым на основе плана здания, приведенного в книге “Материалы Тохаристанской экспедиции”.
• Рис. 5. Согд. Кургантепа. Реконструкция интерьера храма. Проведена Д. Назиловым на основе плана здания, вскрытого Г. А. Пуганченковой.

Додо Назилов