В низовьях реки Амударьи расположен Хорезмский оазис, цветущие земли которого со всех сторон окружают пустыни Каракумы, Кызылкумы, необозримые просторы Арало-Каспия. На этих благодатных землях, ныне поделенных между Каракалпакстаном, Хорезмской областью Республики Узбекистан и Дашховузским вилойятом Республики Туркменистан, в глубокой древности зародилась и расцвела цивилизация древнего Хорезма.
Земля Южного Приаралья таит в своих недрах немало выдающихся памятников искусства, принадлежавших этой во многом необычной и загадочной цивилизации. Ученые-археологи не только открыли эту цивилизацию, но и вернули миру великолепные образцы древнехорезмийского искусства, изучение которого позволяет нам шаг за шагом не только восстанавливать утерянные страницы истории древнего Хорезма, изучать его материальную культуру, но и проникнуть в святая святых древнехорезмийской цивилизации – духовный мир людей, отделенных от нас тысячелетиями. Массовые находки образцов древней пластики – мелких терракот, глиняная барельефная скульптура и фресковая живопись дворца шахов Хорезма II в. н. э. Топрак-кала, уникальные объекты древнехорезмийской архитектуры, целый мир образов, представленных в древних керамических оссуариях, выполненных в виде статуй людей и животных и т.д. дают возможность познать духовную жизнь населения древнего Хорезма.
В короткой журнальной статье, конечно, невозможно описать древнехорезмийское искусство во всей его сложности и многообразии, поэтому постараемся дать общее представление о важнейших направлениях его развития и наиболее значительных его образцах.
Живопись. Многие здания общественного назначения украшали настенные росписи и глиняная или алебастровая скульптура. Древнейшим образцом настенной росписи является обнаруженный при раскопках фрагмент храма-обсерватории Кой-Крылган-кала, где изображен лучник – безбородый юноша, натягивающий тетиву лука. Сохранились его лицо и часть руки. Роспись наносилась по алебастровой подгрунтовке и оконтуривалась черной краской. Лицо окрашено в розовато-оранжевый цвет, губы красные. На непокрытой голове – черные волосы. Датировка изображения затруднена, она может быть определена в пределах IV-I вв. до н.э.
Во дворце шахов Хорезма III в.н.э – Топрак-кале было обнаружено наибольшее количество фрагментов настенной росписи, которая производилась минеральными красками на алебастровой подгрунтовке. Для прорисовки контуров широко использовалась черная краска. В целом преобладают красный и коричневый цвета. Употреблялись также краски зеленых, синих и охристых тонов.
Росписи Топрак-калы были как орнаментальными, так и сюжетными, изображающими людей, птиц, различных животных, в том числе фантастических. Сюжеты отличались большим тематическим разнообразием, однако в связи с тем, что росписи сохранились фрагментарно, содержание их остается непонятным. Отдельные сохранившиеся фрагменты известны под условными наименованиями: “жрец, несущий свитки”, “арфистка”, “червонная дама”.
Скульптура представлена в основном образцами из Топрак-калы. Она объемна и горельефна. Часть ее была вылеплена из лессовой глины на деревянном каркасе и покрыта ганчевой штукатуркой, на которую наносилась роспись. Скульптура, отливавшаяся из алебастра, обычно использовалась для внешнего убранства дворца Хорезмшахов. Ее состав исключительно разнообразен. В первоначальном положении сохранились лишь нижние части скульптурных изображений. Торсы, головы, обломки скульптур с фрагментами одежды и украшений были найдены в глиняных завалах, заполнявших помещения дворца.
Скульптуры царей, цариц, гвардейцев, музыкантов были расположены по стенам, что определяло фронтальность композиций. В большинстве случаев скульпторы стремились к определенным художественным обобщениям, типизации и идеализации изображаемых персонажей. В застылых, торжественных позах изображены обожествленные правители древнего Хорезма, придворные и челядь. В то же время в воспроизведении танцующих персонажей, летящей фигуры богини победы, венчающей царя, художники стремились уйти от монументальной неподвижности персонажей и показать их в движении.
TМожно предположить, что росписи и скульптура дворца проектировались как единое композиционное целое, связанное с сакрализованной династийной историей шахов Хорезма.
Терракотовая скульптура среди памятников древнего искусства занимает особое место. Она связана с зороастрийским обрядом захоронения очищенных костей умершего в специальных костехранилищах-оссуариях, широко распространенных в Средней Азии с последних веков первого тысячелетия до н. э. до VII – начала VIII в. н. э. Только для древнего Хорезма характерно использование в погребальной практике оссуариев в виде пустотелых керамических скульптурных изображений человека и животных. Древнейшие их формы, которые археологи называют “статуарными сосудами”, относятся еще к IV-III вв. до н.э. Наиболее известны два из них. Первый представляет цилиндрический, изготовленный на гончарном круге сосуд, изображающий стоящую женщину, одетую в длинное платье и кафтан поверх него. Кафтан по разрезу и подол платья украшены полосами вышивки. По поверхности сосуда невысоким рельефом и нарезкой изображены руки. Верхняя его часть, являвшаяся крышкой, не сохранилась. Осталась только венчавшая его голова, которая тщательно моделирована. Переданы мягко подобранные на затылке волосы, схваченные витой диадемой. Лицевая часть оказалась полностью разрушенной.
Второй статуарный сосуд изображал мужчину, сидящего в кресле. В основании скульптуры сосуд изготовлен на гончарном круге. Невысоким рельефом на нем выделены ножки кресла. Ноги фигуры переданы выдавленным изнутри рельефом. Верхняя часть фигуры была срезана еще до обжига и выполняла функцию крышки. Мужчина одет в короткий кафтан, запахнутый на левую сторону. По его бортам и обшлагам – меховая оторочка, переданная невысоким валиком с насечками. Руки лепились отдельно и примазывались к сосуду еще до обжига. Голова непропорционально большая, лицо плоское, с большими миндалевидными глазами без зрачков. Тонкий с горбинкой нос, плотно сжатые тонкие губы маленького рта, короткая эспаньолка под нижней губой и окладистая борода передавали холодный, бесстрастный, отрешенный от мира образ, что вполне гармонировало с погребальным назначением “статуарного сосуда”. В основе головного убора лежала диадема, на которой отмечена такая любопытная деталь, как уши животного.
Другой вид ранних скульптурных изображений, связанных с погребальным культом, – это керамические маски. Их назначение остается невыясненным. По одним предположениям, они могли являться частью статуи, выполненной из какого-то другого материала, по другим, она могла каким-то образом быть соединенной с погребальным сосудом. Одна из таких масок, наиболее сохранившаяся, была найдена археологами недалеко от известного памятника храма-обсерватории IV-I вв. до н.э. Кой-Крылган-кала. Маска представляла собой скульптурное изображение мужского лица с большими овальными глазами без обозначения зрачка и радужной, коротким, чуть вздернутым носом, пухлыми губами, маленькой эспаньолкой под нижней губой и окладистой бородой. На голове – остатки остро-реберного головного убора типа парфянского кулоха. Сохранившиеся следы краски позволяют предполагать, что отдельные детали прорабатывались раскраской. Изображение отличается мягкой моделировкой.
Статуарные оссуарии – художественное явление более позднее, чем статуарные сосуды и маски. Предполагают, что генетически они восходят к статуарным сосудам. Погребения в статуарных оссуариях появляются не ранее II в. до н.э. и используются в погребальной практике древнего населения Южного Приаралья до II в.н.э. Керамические статуарные оссуарии иногда сохраняют следы раскраски. Обычно они выполнены в виде пустотелой женской фигуры, сидящей на прямоугольном ящике-основании, или в виде сидящего скрестив ноги мужчины.
Наиболее полно сохранился оссуарий в виде сидящей скрестив ноги на низкой подставке мужской фигуры в полный рост, найденный в развалинах сельской усадьбы в окрестностях Кой-Крылган-калы. Низким рельефом, прочерчиванием и росписью проработаны детали костюма в виде короткого кафтана и плаща, скрепленного на левом плече круглой фибулой. Украшения – в виде ожерелья с центральным округлым медальоном и двумя фигурками горных архаров, летящих в галопе и касающихся медальона грудью, пластинчатый панцирь и висящий у пояса короткий меч в ножнах, завершающихся головкой барана. Голова скульптуры изображена непокрытой. Ровно подстриженные волосы, расходясь от “макушки”, нависают над лбом, ушами и закрывают затылок. Глаза большие, миндалевидные. Слабо обозначены радужная и зрачок. Крупный горбатый нос имеет слабо загнутый ко рту кончик. Рот с плотно сжатыми узкими губами слегка выдается вперед. Над верхней губой низким рельефом выделена узкая полоска усов. Нижнюю челюсть обрамляет короткая борода.
Один из наиболее полно сохранившихся оссуариев, изображавших женщину, также был найден на Кой-Крылган-кале. Это пустотелая керамическая скульптура высотой около 70 см, изображающая сидящую на прямоугольном сидении молодую, подчеркнуто широкобедрую женщину. Голова изображена непокрытой, волосы закинуты за уши и закрывают затылок. От середины затылка на спину спускается широкая плоская коса. Лицо широкое. Брови смыкаются над переносицей. Нос с горбинкой. Глаза миндалевидные, без обозначения зрачков. В мочках ушей отверстия для серег. Руки не сохранились, однако по некоторым признакам можно предположить что в полусжатую кисть вкладывались какие-то предметы. Женщина одета в широкое платье с широким подолом, раскинутым по сиденью и украшенным волнистой оборкой. Поверх платья, очевидно, был одет длинный кафтан или наброшен широкий, длинный шарф. Детали одежды неясно угадываюся по низкому рельефу и слабо прочерченным линиям. Можно предполагать, что первоначально они прорабатывались раскраской на алебастровой подгрунтовке.
Имеются также находки статуарных оссуариев в виде всадников, сидящих на коне или верблюде. Тиражированность статуй-оссуариев как мужских, так и женских, вероятно, обусловлена тем, что древние скульпторы следовали какому-то каноническому образу. Однако при этом лицо каждой статуи оставалось строго индивидуальным, сохранялось портретное сходство с умершим, кости которого помещались в оссуарий.
Архитектурные оссуарии. В погребальной практике древних хорезмийцев использовались также так называемые “архитектурные оссуарии”, воспроизводившие реально существовавшие архитектурные сооруженния-мавзолеи. Строительство настоящего мавзолея было доступно далеко не каждому жителю древнего Хорезма, и архитектурные оссуарии служили своего рода заменой подобной гробницы. Один из таких оссуариев был найден при археологических раскопках сельской усадьбы № 4 в районе городища Джанбас-кала, датируемой I-II вв. н.э. Он формовался на гончарном круге как обычный сосуд, архитектурные элементы дорабатывались затем по сырой глине, после чего изделие обжигалось. Оссуарий имел форму цилиндрического башнеобразного здания. Его внешняя поверхность расчленена на равные участки восемью вертикальными пилястрами. По верху внешних стен здание обведено карнизом, поддерживающая часть которого состоит из пояса прямоугольных зубцов, шириной, равной промежутку между ними. Под карнизом на каждом из участков между пилястрами стена прорезана квадратными окнами, а в верхней части башни ниже окон – двойным поясом стреловидных бойниц, располагающихся в шахматном порядке. Однако на пилястрах бойницы расположены одна над другой.
В целом мы можем представить реальный архитектурный прототип описанного оссуария как двухэтажную цилиндрическую башнеобразную композиционно совершенную постройку, верхний этаж которой состоял из крытой стрелковой галереи, охватывающей внутреннее помещение. Последнее венчала открытая плоская площадка, окруженная зубчатым парапетом.
Описанный мавзолей был не единственным вариантом сооружений данного типа. Известны, в частности, находки “архитектурных” оссуариев, копирующих квадратный в плане башнеобразный мавзолей.
Терракота. Терракотовые статуэтки появляются в древнем Хорезме в IV в. до н.э. Это было время, когда Хорезм выходит из состава империи Ахеменидов и обретает государственную независимость. Возможно, что в этот период происходят какие-то изменения и в области идеологии, результатом чего является появление и массовое распространение однотипных миниатюрных антропоморфных и зооморфных изображений божеств древних хорезмийцев.
Среди антропоморфных преобладают женские статуэтки. Большая часть их изготовлена из глины способом оттиска в специальной форме-калыбе. С III в.до н.э. в обиходе появляются статуэтки, изготовленные из гипса. С конца IV в. н.э. традиция массового изготовления миниатюрных изображений божеств прекращается почти полностью.
Наиболее популярным иконографическим типом является изображение так называемой “богини с шарфом”. Традиция изготовления статуэток этого типа стойко сохраняется на протяжении всего античного периода. По всем основным признакам: поза, детали одежды, прическа, положение рук и т.д. – этот иконографический тип восходит к более древним переднеазиатским типам мелкой пластики.
Не менее широко были распространены терракоты, передающие образ обнаженной богини. Хотя эти статуэтки появляются уже в IV в.до н.э., наиболее широкое распространение они получают позже. Ряд деталей сближает оба типа статуэток, в частности, в позднеантичное время они изображаются в одинаковых головных уборах, что навело ряд исследователей на мысль о том, что “богиня с шарфом” и обнаженная богиня – ипостась одного и того же женского божества (плодородия и водной стихии) – Анахиты.
Известны и другие типы терракот, изображающих женщин, например, “богини с зеркалом”. В конце античного периода появляются новые типы терракот. Среди них следует отметить статуэтки, изображающие женщину, сидящую поджав ноги, одетую в длинное платье и с непокрытой головой. Эти статуэтки частично вытесняют из обихода изображения “богини с шарфом”.
Чрезвычайно сильное впечатление оставляет терракота, известная в литературе под названием “голова старухи”. Она датирована III-II вв. до н.э. и знаменует появление тенденции перехода от создания обобщенных идеализированных образов к выявлению индивидуальных, характерных для отдельной личности, черт. Несмотря на то, что эта терракота, как полагают, изображает какое-то божество хтонического круга, моделью для скульптора послужила вполне реальная личность.
Скульптурные изображения животных также многочисленны, особенно изображения коней, однако в отличие от антропоморфных статуэток, оттиснутых в форме, зооморфные терракоты лепились от руки. На сосудах раннеантичного периода имеются скульптурные изображения головок львов (“львиноголовые ручки”), а также протом коней на керамических ритонах. Головками коней часто украшались очажные подставки. В более позднее время в мелкой пластике появляются зооморфные изображения таких экзотических для древнего Хорезма животных, как обезьяна и слон, появляющихся, вероятно, не без влияния искусства древней Индии. Считают, что изображения животных на сосудах и очажных подставках могли выполнять роль оберегов.
Рельефы. Характеристика искусства древнего Хорезма была бы неполной, если не упомянуть многочисленные художественные рельефы на керамических флягах, предназначавшихся для переноски воды и вина. Традиция украшения уплощенной стороны фляги относится к эпохе ранней античности Хорезма и в более поздние периоды уже не практикуется. Поскольку фляги являлись предметами массового пользования, рельефы изготавливались не индивидуально, а штамповались по сырой глине.
Сюжеты, штамповавшиеся на флягах, разнообразны. Например, мифологические, представляющие сложные многофигурные сцены. Одна из таких сцен, сохранившаяся фрагментарно, представляет возлежащего на ложе мужчину и находящегося позади человека с музыкальным инструментом типа арфы в руках. Изображались и космогонические картины. Так, на одной из фляг представлен грифон, терзающий фантастическую птицу, на других – лань, стоящая перед древом жизни, сборщик винограда, всадник с копьем и т.д. Встречаются фляги с рельефным растительным орнаментом.
Мы перечислили лишь немногие образцы древнехорезмийского искусства, несущие на себе печать творческого гения народов, населявших низовья Амударьи в древности, и занимающие по праву свое особое место в ряду выдающихся памятников древнего искусства Узбекистана. Эти памятники дают яркое представление о том вкладе, который внесли предки современных народов Узбекистана в сокровищницу мирового искусства.
Автор: Вадим Ягодин