Крошечные белые, подернутые желтизной фигурки были найдены во время археологических раскопок центральной соборной мечети на древнем городище Афрасиаб – руинах домонгольского Самарканда.
Они лежали под ступенями южного входа в мечеть, под мощным слоем резного ганчевого узора, украшавшего когда-то михрабную стену и главный вход мечети. Казалось почти невозможным обнаружитъ что-либо определенное среди рассыпавшейся массы крупных блоков светлого ганча. Но после тщательной расчистки слоя, когда были собраны и склеены все мелкие осколки, перед нами предстали настоящие шедевры – семь миниатюрных скульптур из слоновой кости, представляющих собой уникальный, пока древнейший в мире набор, счастливо включивший все виды шахматных фигур. Эти миниатюрные скульптурки высотой от 2,5 до 4-х см, а шириной от 1,2 до 1,7 см, располагающиеся на невысоких плоских, сильно истертых от долгого использования овальных в разрезе основаниях, представляют собой древнее войско.
Две фигуры изображают припавших на правое колено пехотинцев с коротким приподнятым мечом в полусогнутой правой руке и круглым щитом с рифленым в центре умбоном в левой.
Третья фигура представлена вооруженным всадником на коне в округло-коническом шлеме с рифленой тульей. У него такой же, как у пехотинцев, короткий изогнутый меч в правой руке, в левой щит, украшенный в центре рельефной розеткой. Ноги всадника и круп лошади прикрывает ткань или, скорее, кольчуга. Слева на поясе ножны меча, справа трубкообразный колчан для стрел, а сзади чехол для лука. Если сравнить этого всадника с изображениями воинов на монументальных росписях дворца согдийского ихшида на Афрасиабе или наскальных рельефах Такибустана в Иране, мы увидим те же атрибуты: ножны меча, колчаны для стрел и чехлы луков, круглый щит с рельефным умбоном и кольчугу, драпирующую воина и круп коня. Следовательно, перед нами яркая фигура раннесредневекового рыцаря Согда или Сасанидского царства.
Любопытна четвертая фигура. Это тоже всадник, но всадник особенный. Сильно укороченная массивная приземистая фигура с коротким вертикально поднятым мечом и круглым щитом с рельефным восьмилепестковым украшением умбона. Как и у первого всадника, у него к поясу прикреплены слева ножны длинного меча, справа колчан для стрел, а сзади слева чехол для лука. Он восседает на мощном тяжелом животном, похожем на коня с густой гривой. Воин и его конь укрыты защитными доспехами.
На первый взгляд эта фигура похожа на упомянутого выше всадника на коне. Но только на первый взгляд. Голова его плоско срезана сверху, резко выделены круглые глаза, широкий нос. Настоящая львиная маска. Округлую голову и львиную морду имеет животное под всадником. Всадник-лев (1) более могучий, чем фигура коня. Случайно ли это?
Пятая фигура – массивный слон с хоботом, опущенным до земли и завивающимся кольцом. На голове его – вооруженный погонщик-карнак. С овальным щитом, украшенным рельефным умбоном в форме креста с перлами в левой руке. Правая приподнята, но завершение неясно. Вероятно, в ней должен быть меч. Перед нами шахматная фигура, символизирующая слона.
Большой интерес представляет более крупная шестая фигура. Это два воина на колеснице. В нее была впряжена, вероятно, тройка лошадей, из которых четко показаны две крайние. Головы их – нечто среднее между головами лошадей и масками львов. Прорисованы полностью упряжь от уздечек до подхвостников и покрывающие лошадей попоны, шерсть или доспехи, гривастые холки и длинные хвосты. Первый всадник – воин-погонщик, сидит на холке лошади. Слева он прикрывается щитом. Правая сторона фигурки разрушена.
Второй всадник более крупных размеров. Он сидит на троне в форме кресла с подлокотниками и прямой спинкой с овальным завершением, украшенным рельефным орнаментом в виде стилизованного дерева. По подлокотникам и основанию спинки проходит пояс рельефных перлов – символов солнечного круга. Всадник также вооружен мечом и щитом.
Седьмая фигурка самая крупная. На массивном основании, украшенном поясом рельефных перлов, изображен всадник на тройке лошадей, головы которых убраны султанами. Всадник сидит на каком-то возвышении, однако спинка его не сохранилась. Это единственная невооруженная фигура: в левой руке – поводья, в правой – булава, явный символ царской власти.
Таким образом, перед нами полный (по видовому составу) шахматный набор, изображающий восточное войско, который сразу же был определен учеными как древнейший в мире. Он располагался в культурном слое VII-VIII вв., но, судя по длительности пользования, относится к VII в.
Самаркандский шахматный набор сыграл выдающуюся роль в выяснении истории шахмат.
Уже более ста лет ученые всего мира, историки шахмат, пытаются раскрыть тайны возникновения этой игры – интеллектуальной, глубоко эмоциональной и в то же время требующей холодного рационального стратегического мышления, своего рода полководческого разума. Где родились шахматы, что посужило стимулом к их развитию?
Родиной их по традиции, письменным источникам и изобразительным материалам считается Восток. Но не кончаются жаркие споры о том, обусловлено ли происхождение шахмат гаданиями, связанными с движением космических светил, или военным искусством Востока. Сторонники первого направления зарождение шахмат относят к Китаю, где в источниках I тыс до н.э. дается описание гаданий о судьбе человека по набору кругов, зеркал и светлых и черных досочек. Их выбрасывание и последовательное потряхивание создавали разные комбинации небесных светил в наборе и определяли благоприятную и неблагоприятную для человека судьбу, а в игре – выигрыш или проигрыш, запечатленный в знаках и фигурах. Причем культовая символика переводилась из одной страны в другую.
Показательны названия статей проводников этой игры, например, югославского историка Павло Бидева – “Шахматы – символ космоса”. Мнение о том, что сложение шахмат связано с составом войск и военной тактикой Востока, в первую очередь Индии и Иранского мира, подкрепляется мифами и легендами, поэтическими сказаниями. Одно из них воспето в поэме Фирдоуси “Шахнаме”. В ней рассказывается о междоусобной войне, разгоревшейся между двумя индийскими принцами Гавом и Талхандом после смерти их отца. Талханд после поражения своего войска скончался, и опечаленная его смертью мать обвинила старшего сына в убийстве брата. Желая оправдаться, Гав собрал мудрецов, чтобы объяснить матери, что было в действительности. Один из мудрецов принес доску, разделенную на клетки, поставил войска и изобразил ход событий. “И так о Талханде сказать пожелав, начало дал шахматам доблестный Гав” (2). Во второй легенде, известной по пехлевийской “Книге о чатранге”, рассказывается, что индийский радж отправил к сасанидскому шаху Хосрову посольство с чатрангой с предложением разгадать правила этой игры. Загадка ее была раскрыта мудрым визирем Бузурмихром, что и послужило поводом к появлению шахмат в Иране. Шах, в свою очередь, прислал игру-загадку радже, которая так и не была решена. Если первая легенда точно определяет родиной шахмат Индию, то разгадка второй легенды более сложна.
Дело в том, что игра чатранга была известна в Индии. В ней были те же фигуры, что и в шахматах. Та же доска с 64 клетками. Только делились фигуры на четыре армии. Каждая состояла из короля, ладьи-руха, слона, всадника и четырех пешек. Играли в нее четыре участника. Каждая фигура имела определенную ценность, поэтому игра была азартная – до полного уничтожения всех фигур, включая короля. Но, что очень важно, ходы делались в зависимости от того, сколько очков выпадало при выбрасывании костей независимым зрителем, и игрок вынужден был ходить той фигурой, которая соответствовала выброшенному количеству очков.
Чатрангу описал в своей истории Индии знаменитый хорезмийский ученый XI в. Абу Райхан Беруни (3).
Эта игра оказала большое влияние и на шахматы, даже передала им близкое название (на средневековом Востоке шахматы назывались “шетранг”). Однако разница между этими играми была разительной. В шахматах четыре армии превратились в две, причем два короля стали играть роль королевских советников, везирей, ферзей. Второе важное отличие – раскрепощение силы и воли игрока. Игральные кости здесь не использовались, и игрок сам выбирал фигуру, направление ее движения, всю стратегию игры, освобождаясь от обязательного подчинения карме.
Но вернемся к самаркандским находкам. В отличие от современных шахмат мы видим в них наряду с королем, конем, слоном и пешками и неизвестные фигуры – колесницу, льва. Причем колесница с двумя воинами, что должно было знаменовать ее более могучую ударную силу. Чтобы понять это, вернемся в эпоху древности, когда складывалась эта игра Во II тыс. до н.э. на территории Ирана и Индии вторгаются воинственные племена ариев, основой военных успехов которых были конные отряды, наносившие таранные удары, и особенно их стремительные сокрушающие боевые колесницы. Они вошли в ядро армии Востока и Ирана, и Индии. Не случайно в индийских сказаниях Ригведы воспевается солнечное божество “пламенноволосый Сурья”, бог, видящий издалека, который выезжает на стремительной колеснице – ратха, всепреодолевающий, помогающий одержать победу (4). Не уступают и иранцы. В зороастрийских гимнах Авесты могучие воины верховного божества Ахура Мазды – это ратхаштар, “стоящие на колесницах” обладатели быстрых коней, тучных стад, просторных пастбищ и добрых повозок (5).
И верховное солнечное божество их, Митра, – это покровитель воинов, небесный колесничий, который выступает в прекрасной золотой колеснице, запряженной четырьми белыми быстрыми скакунами. К нему обращались с просьбой воины: “Дай нам, о Митра, упряжкам нашим силу, чтоб мы побеждали врагов одним ударом”.
Не случайно в Индии появляется игра аштапада. На доске, разделенной на клетки, участвовали в гонках две колесницы. Причем ходы регламентировались количеством выпавших очков. Эта игра распространилась по всему Востоку, а потом переросла в чатрангу.
Теперь становится понятной не только сама фигура колесницы в шахматном наборе, но и ее сила. Недаром в “Шахнаме” ратха (затем превращающаяся в птицу рух, ладью, башню) выделяется как самая могучая фигура, сильнее советника-ферзя:
- “Советник в сраженьи близ шаха идет
- И только на клетку уходит вперед.
- А рухов не может никто обогнать,
- Дано им все поле насквозь пролетать” (2, с. 146-147).
Кстати, к вопросу о ферзе, советнике. В нашем наборе осталась одна фигура. Всадник-лев. Случайна ли она? Если обратимся к литературе, то точно такая же фигура украшает экспозицию выставки восточного искусства Метрополитен-музеум в Нью-Йорке
Плоскосрезанная голова, львиная маска на лице, щит с рельефным умбоном, львоподобный конь, основание, украшенное солнечными символами-перлами – все это говорит о значимости фигуры в составе войска
В последующую эпоху наблюдается быстрая стилизация шахматных фигур, что связывается с запретом ислама изображать живых существ. Поэтому в поисках аналогий нам лучше обратиться к регионам, где эти изображения продолжали жить. Например, к Сибири, Монголии.
И действительно, исследуя шахматные фигуры монгольских народов последующих столетий, мы встречаем среди них в роли ферзя арслана, льва. Кстати, и колесница там остается, только незнакомая позднему монгольскому войску, она превращается в повозку, иногда даже запрягаемую быками (6). Это явно реликты древних фигур, пришедших по Великому Шелковому пути. На средневековом Востоке исчезновение колесницы в боевом строю армии привело к постепенной замене ее и в игре. Предполагают, что она превратилась в сказочную птицу рух, и этой фигурой считается хищная птица, клюющая водоплавающую, из древних находок в Фергане. На западе она превращается в башню, или ладью.
В самаркандском наборе, как мы уже отмечали, король – самая крупная фигура на тройке лошадей. Об этом свидетельствует наличие символов власти при полном отсутствии вооружения. Но изучение фигур из восточных музеев мира позволяет нам выделить и иную трактовку короля в разных наборах.
Большой интерес представляет фрагментарно сохранившаяся скульптурка из слоновой кости в экспозиции Государственного Эрмитажа. Точное место находки ее неизвестно, но поступила она из коллекции туркестанского инженера Б.Н.Кастальского. Учитывая круг его сборов, мы можем предположить афрасиабское или термезское происхождение фигурки. По размеру она близка к нашим (4,5x3x1,5 см) и изображает довольно схематично прорисованного сидящего мужчину на тахте, подложившего под себя правую ногу и выставив вперед полусогнутую левую. На голове низкий головной убор с проработкой граней, как у тюрбана, на шее ожерелье. Торс, суженный в талии, перетянут поясом.
Судя по сходным изображениям в монументальной живописи Афрасиба или воина на согдийском щите, это представитель знатной дихканской верхушки Согда. Фигурка была представлена в качестве пешки. Однако, хотя это лишь часть фигуры, анализ похожих изображений в ранних шахматных наборах показывает, что невооруженной фигурой среди них был лишь король. Если учесть и то, что мужчина изображен как знатная персона, атрибуция этой фигуры в качестве пешки представляется неверной. В связи с этим огромный интерес представляет шахматная фигурка, хранящаяся в Национальном кабинете медалей Франции.
Это крупная, высотой 15,5 см целая скульптурная группа, в центре которой парь, сидящий на слоне в открытом паланкине типа трона-тахты. Вокруг 8 пеших воинов и 4 всадника. По описанию в литературе слон якобы хватает хоботом акробата. Фактически же изображен настоящий бой. Непосредственное знакомство с самой фигуркой в музее показало, что с головы слона свешивается убитый погонщик-карнак, а сам слон хоботом стаскивает с коня воина противника. Но обратимся к фигуре короля. Он сидит в свободной позе, подогнув под себя одну ногу и слеша выставив вперед другую. Рука покоится на колене. На голове корона, на шее крупное ожерелье. Нельзя не отметить, что его положение, поза и даже детали украшений совершенно аналогичны поделке из Эрмитажа Правда, уровень исполнения значительно выше. И не случайно. По традиции фигурка относится к несохранившемуся набору из подарка халифа Гаруна ар-Рашида королю Карлу Великому. Датируется она в пределах конца VIII-IX вв. до эпохи Акбара.
Последняя дата не может быть принята, т.к. на основании фигурки вырезана надпись “амала Юсуфал Бахили” почерком, характерным для саманидской эпохи IX-X вв. (7). Орнаментальные детали – передачи попоны, конского убора, кольчуги слона, разделка основания перлами уводят в эпоху VII-VIII столетий. Перед нами завершенная миниатюрная скульптурная группа с тщательной проработкой всех элементов.
Скульптурка из Эрмитажа, хотя и дорогая, из слоновой кости, но менее тщательно обработана. Тем не менее и та, и другая фигуры изображают короля, только не на коне, а на слоне. Это более индизированная трактовка короля и, вероятно, не столь популярная в ирано-среднеазиатском мире, где шах, малик, ихшид традиционно восседали на коне. Итак, круг как будто замкнулся. Найденные в Самарканде скульптурки представляют нам набор древнейших шахматных фигур Востока. И все же вопрос об их прародине остается открытым.
Древнейшие игры, из которых произошли шахматы – аштапада, чатранга, зародились в Индии. С ней связываются и некоторые легенды о рождении шахмат. В то же время и аштапада, и чатранга соотносятся с игрой по выпавшим игроку очкам, данным своего рода “волей богов”. Мы говорили, что эту зависимость в полной мере можно связывать с буд дииским направлением духовной жизни.
Считается, что шахматы также воплощают борьбу добрых и злых божеств. Но, призывая их на помощь, игрок сам должен направлять свою мысль на победу, на помощь доброму божеству.
Мы считаем, что это мышление скорее связано с зороастризмом, под воздействием которого игра приобретает новые правила. И тогда логичной представляется версия о возникновении игры в зороастрийских областях Ирана и Средней Азии. Понятным становится и обилие шахматных находок в Самарканде, Термезе, бассейне Сырдарьи; в Хульбуке, Талгаре на трассах Великого Шелкового пути.
И все же сомнения не рассеялись. Индийский ученый С.Пандуранга Бхатга вновь суммировал данные в пользу индийского происхождения шахмат (8). А нашедшая санскритскую рукопись “Радость разума”, хранящуюся в институте индологии Мюнхенского университета, Ранта Саед выяснила, что в ней средневековый автор в стихотворной форме в одной из глав описывает правила шахматной игры. Рукопись была известна и раньше, но на эту главу никто не обратил внимания (9).
В результате сегодня вновь разгорелись дискуссии о родине столь удивительной игры.
Литература:
1. Bidev Paul. Shah – Simbol kosmosa. Geneza shaha ad kineska asrologiya do indijske misterice. Ckopje. 1972.
2. Орбели И., Тревер К. Шатранг. Книга о шахматах. Л., 1931. С. 191. Беруни Абу Райхан. Индия. Избранные произведения. Т II. Ташкент, 1963. С 186-187.
3. Ригведа. Мандалы I-IV/Пер. Т.Я.Елизаренковой. М., 1989. С. 64.
4. Авеста. Избранные гимны из Видевдата/Пер. И.Стеблин-Каменского М., 1993. С 105.
5. Кочешков Н.В. Шахматы у монгольских народов XIX-XX вв.//Советская этнография. М., 1972. С. 132-138.
6. Barett D. Note of the ElephantYvory in the Cabinet des Medales. Oriental Art. New Series. № 1, 2. London. 1955. P. 1.
7. Panduranga Bhatta. Origin and genesis of chess. Seevental. 1994.Panduranga Bhatta. Indian Origins of chess. An Investigation Abstracts International Simposium on Appraacing the Roots Chess. Ponolicherry 1996. P.47.
8. Syed R. Kanany, die Manuhoris und das Caturanga. Wie und wann das Senach aus Indien nach Persien gelaugte. Arbeitspapiere zum Privatissimum “Indien”. Munchen, 1999. S. 60-65, 81.
Юрий Буряков