Из многих тенденций развития современного изобразительного искусства Узбекистана наиболее ярко выраженной и устойчивой является стремление к резкой индивидуализации художественно-творческого мышления. Это естественно и закономерно. Искусство – чуткий и очень честный индикатор движения общественной мысли и чувств. Его реакция на сложную неоднозначность окружающей действительности мгновенна. Оно быстро улавливает динамику преобразовательных процессов бытия и пытается своими средствами воссоздать адекватную картину мира.
Одно из направлений поисков нового выразительного языка связано с отказом от традиционной конкретности сюжета и выходит за пределы изображения жизни в формах самой жизни. Соответственно усиливается роль иносказательности, художественной метафоры, гиперболы и символики. Это как поток жизненных впечатлений, туго сплетенных творческим воображением в художественный образ.
Именно в таком ключе и раскрывается творчество Мурада Карабаева.
Мурад Карабаев родился в 1963 г. в Ташкенте. Четыре года, проведенных в Республиканском художественном училище им. П.Бенькова (1978-1982), были заняты обычным, в определенном смысле рутинным постижением художественной грамоты. Становление творческого миропонимания у Мурада начинается в стенах художественного факультета Всесоюзного государственного института Кино (1982-1991).
Художник говорит, что сделал счастливый выбор, остановив свое внимание на ВГИКе. Учеба в этом институте привила ему широту общекультурного горизонта и в чем-то определила характер художественно-образного мышления. С большой теплотой он вспоминает руководителя мастерской профессора А.Борисова, который в учебный процесс вносил дух подлинно творческого сотрудничества.
На последних курсах института определилось призвание художника. В его творческом активе есть несколько серьезных работ по художественному оформлению кинофильмов, однако основным делом жизни он избрал живопись. 
Мурад Карабаев – участник многих международных вернисажей и аукционов, проводимых в Москве, его картины демонстрировались за рубежом в составе групповых выставок (Кельн, Сингапур, Япония). Неоднократно произведения художника экспонировались в частных галереях Ташкента. Живопись Карабаева привлекла внимание коллекционеров, и сейчас его работы находятся в галереях и частных собраниях более 10 стран мира. Уже в ранних своих картинах, написанных в студенческие годы Синяя собака”, “Сон цыганенка”), художник отчетливо выразил неординарность восприятия жизненных явлений и их образного воплощения.
Произведения Карабаева не подлежат пересказу, в них нет сюжета как такового, нет событийности и действия, но есть то внутреннее драматическое напряжение темы, которое достигается композиционными и живописными средствами и делает содержание картины доступным и понятным.
Его картины многосложны по композиционному построению и требуют пристального разглядывания – только тогда начинает раскрываться их содержание. Они избыточно наполнены различными во многих случаях конкретными и легко узнаваемыми реалиями. Однако реальные в своей самоценности, они совершенно ни по времени, ни по местонахождению несовместимы друг с другом. Объединяющую роль в этом случае играет колористически живописное решение.
Чувство цвета, его эмоциональных интонаций – сильная сторона творчества Карабаева. Он пользуется этим даром легко и свободно. Живописно смещая пространственные планы и масштабные соотношения, он дерзко нарушает законы линейной и свето-воздушной перспективы, словно втягивает все компоненты композиции во вневременную, неподвластную земному тяготению иррациональную среду. Таковы картины “Поезд в Париж”, “Путешестве в Баден-Баден”, “Дрессировка черепахи”.
Образный мир художника прихотлив и странен. Чем более зреет его мастерство и крепнет живописная манера, тем сложнее по восприятию и глубже по ассоциациям становятся драматические коллизии его композиций. В одних случаях слышны отзвуки древних легенд (“Всадница на пятнистой верблюдице”), в других присутствуют сложные реминисценции лично пережитого ( “Желтое уныние”). Но есть и другие работы. В картине “О солнце, которое перепутало время восхода”, отчетливо слышен ностальгический мотив, тоска по утраченной гармонической целостности человека и окружающего мира. Эта тема становится доминирующей в произведениях Карабаева конца 90-х годов, которую он интерпретирует с большим воображением, в ряде случаев – как открытое противостояние добра и зла.
Убежденность художника в том, что в человеке, его деяниях и желаниях постоянно противоборствуют “божественные”, добрые начала и силы зла, лукавое искушение дьявола, выливаются в сложные аллегорические образы в картинах “Сны гранатовые”, “Уснувшая бабочка”, “Жизнеописание святого Иппэна”, “Трапеза”, “Асю”. Мурад Карабаев работает не торопясь, вживаясь в образную тему, стремясь найти эмоциональную адекватность живописно-пластическому воплощению. Поиски художника никак нельзя отнести к отвлеченно умозрительному формотворчеству. Они питаются живыми импульсами реального мира, что составляет основу и особенности его творческого метода и наполняет его произведения волнующим и трепетным содержанием.
Лариса Шостко