Изобразительное искусство Узбекистана в 90-х годах испытало ряд значительных трансформаций. Самой важной особенностью художественного процесса этого периода следует считать высвобождение из-под идеологического прессинга и обретение подлинной творческой свободы, что побудило художников к активному поиску новых пластических форм и расширению спектра стилевых направлений.
Вместе с тем социально-политические перемены произошли столь быстро, что художники неожиданно оказались перед сложной проблемой адаптации к новой общественно-экономической и идеологической ситуации, также способствующей появлению различных стилевых течений и многообразия творческих манер. Причем нередко использование нескольких стилевых приемов можно обнаружить в творчестве одного художника. Но при всех этих метаморфозах неизменной для основной части мастеров изобразительного искусства Узбекистана остается приверженность к своим национальным ценностям и философско-эстетическим воззрениям. Этот массив культурного опыта они пропускают сквозь призму собственного мировосприятия, обогащая искусство неординарными творческими идеями. “Впрочем, новая антитрадиция не столь уж одинока – она возвращает нас к широко известной, но, безусловно, аранжируемой в иных интеллектуальных художественных версиях мистической философии и поэзии Востока” (1).
В восточной поэзии принцип достижения художественного эффекта примерно такой же, как и в живописи, иначе говоря, внутренняя творческая идея поэта находит свое отражение в тексте, в котором рифма и редифы играют роль градации красок в живописи или нот в музыке. В момент наивысшего творческого взлета автор достигает исключительно сильного энергетического состояния. Это позволяет ему войти в зону трансцендентных сил и внутренне приобщиться к абсолютной Истине. Именно в это время возникает незримый, подсознательный “смысл”, который впоследствии приобретает специфические видовые формы – стихотворение, живопись, музыка и т.д.:
“Как только лик свой спрячешь ты,
Из глаз моих струятся слезы сверкающей рекой.
Так звезды загораются на небосклоне,
Когда уходит солнце на ночной покой” (2).
Несмотря на безусловно индивидуальную манеру письма, интуитивно осязаемая структурная общность произведений живописцев Узбекистана основывается на восточной поэзии и суфийской философии. Опираясь на них, такие художники, как Г.Кадыров (“Два сердца”, “Воспоминания сердца”, “Воспоминания”), А.Ибрагимов (“Танец в степи”, “Долина любви”, “Всадник на белом коне”, “Долина мечтаний”, “Долина цветов”), Ж.Усманов (“Долина отшельничества”, “Тайное радение”, “Долина единения”, “Влюбленный дервиш”, “Язык птиц”, “Зима”), А.Нур (“Вдохновение”, “Изменение”, “Мелодия”, “Белый стих”), Б.Юлдашев (“Художник”, “Музыкант”, “Дервиши”), З.Шарипова (“Опьянение”, “Сон”), создают новый мир пластических образов. И мир этот таков, что в нем художники особое внимание уделяют выразительности цветовой гаммы и гармонии красок. Композиция произведений зачастую подчиняется общему колориту, но в то же время цветовое решение отдельных частей имеет самостоятельное значение и играет важную роль в создании образно-эмоциональной атмосферы полотен. Ассоциативно это перекликается с идеями суфийской философии. Как утверждал известный средневековый мыслитель А.Насафи, “Аллах одарил каждое созданное им существо присущими ему самому качествами и наградил созидательными способностями. Человека же, считающегося самым высшим существом, впридачу одарил тонким вкусом и совершенным умом ” (3).
Таким образом, мир рассматривается им как творение Всевышнего. Но поскольку мир состоит из множества малых миров, то художник, сам являющийся одним из этих миров, создает отображение созданного Великим творцом всей вселенной. Значит, композиция художника, плод его творчества, в свою очередь, является созданным им миром. В этом причина индивидуальной неповторимости произведений искусства. В то же время, рассуждая о причинах, мешающих полному индивидуальному самовыражению современных живописцев, искусствовед Н.Ахмедова пишет: “… влияние этнокультурных и философских традиций Узбекистана в силу их специфичности столь велико, что сдерживает, не позволяет художникам выйти на простор авангардных новаций” (4). На наш взгляд, эти мысли не всегда подтверждаются современной художественной практикой. Известно, что традиционное искусство и эстетика Востока оказали воздействие на появление в XX в. в Европе течения “авангард”. Это понятие весьма условное и относится не только к формальной, но и в большей степени к содержательной стороне живописных полотен.
С этой точки зрения ряд произведений изобразительного искусства Узбекистана безусловно можно отнести к разряду авангардных. Среди них работы Б.Джалалова ( “Пророк”, “Тайны мироздания” ), Ж.Умарбекова (“Встреча”, “Золотые персики”, триптих – “Самарканд”, “Бухара”, “Хива”), Р.Шодиева (“Машраб”, “Рассвет в степи”), А.Исаева (“Ожидание”, “Сказитель”, “Мудрец”), Н.Шоабдурахимова (“Укротитель змей”, “Незнакомка” ). Создавая произведение, каждый художник должен быть “авангардистом” в своих воззрениях (как ни странно, но “авангардистское произведение” может быть создано и с использованием реалистических методов). Так, например, Ж.Усманов, З.Шарипова создают картины в реалистическом стиле, но используют своеобразные пластические приемы, придающие их полотнам авангардный характер. 
В композициях Ж.Усманова “Язык птиц”, “Зима”, в картинах З.Шариповой “Вахтадул-вркуд”, “Мечта”, “Легкое опьянение” чувствуется дыхание зимы и жар огня. В них очевидны мотивы антропоморфизма, характерного для суфийских толкований явлений природы – зима ассоциируется с тишиной и старостью, которая является символом мудрости. Огонь же олицетворяет собой чистоту и рождение. С помощью этой символики утверждается постоянное стремление к божественной любви.
Современные философско-символические и художественно-эстетические категории формируются на основе интерпретации древнего и средневекового искусства Востока. Композиции Л. Ибрагимова (“Танец в степи”, “Долина любви”), Ж.Усманова (“Долина отшельничества”, “Долина единения”, “Влюбленный дервиш”, “Язык птиц”, “Зима”), А.Нура (“Вдохновение”, “Превращение”, “Мелодия”, “Белый стих”), Б.Юлдашева (“Художник”, “Музыкант”, “Дервиши”, “Мираж”) могут слркить подтверждением нашей мысли. Сакрально-мистические идеи в композициях Б.Джалалова (“Сон дервиша”, “Золотой ангел”), Ж.Умарбекова (“Встреча”, “Золотые персики”), А.Исаева (“Ожидание”, “Сказитель”, “Мудрец”) передаются, в основном, посредством цвета и линий.
А.Ибрагимов известен как мастер графики, но в последние годы он все больше обращается к живописи, плодотворно используя графические приемы, изысканность линии в своих живописных полотнах. Произведения А.Ибрагимова отличаются глубиной философских размышлений и необычным пластическим языком. В картинах ощущается наличие какой-то сверхъестественной силы и особого заряда духовной энергии, которые постоянно беспокоят художника и призывают его творить. А это и есть божественная страсть, что побуждает художника стремиться к своему идеалу и создавать прекрасные произведения, невольно притягивающие внимание зрителя. Посредством гармонии цвета и линий он вносит в свои творения сакрально-философский смысл, причем зачастую живописная игра света и тени остается незримой и пластика линий приобретает самоценное значение. Автор переходит от резких градаций света к плавным нюансировкам тонов, и нередко цвет подобно лучам света пронизывает всю фактуру холста.
В исторических репликах средневековых теологов мы находим весьма интересные мысли на эту тему. Как пишет Азизиддин Насафий в своем философском трактате, “в духе существует свет и мир этот наполнен им. Свет этот – дух вселенной, он движет этот мир и усовершенствует его. С усилением света проявляются скрытые качества и очертания сущего” (3).
Творчество Акмаля Нура и Баходыра Юлдашева объединяет общий, пронизанный идеями восточной философии, поэзии и народного фольклора эстетический подход к интерпретации темы или сюжета, несмотря на то, что оба художника обладают собственной стилистикой.
В композициях А. Нура “Принцесса Малика”, “Мелодия”, “Белый стих” колорит построен на преобладании белого цвета, символизирующего на Востоке чистоту и непорочность. Символом возвышенной чистоты становится женщина, словно ангел одетая во все белое и олицетворяющая собой вечную, нетленную любовь.
По-иному звучат “пьянящие” краски в композициях Б.Юлдашева “Художник”, “Музыкант”, “Дервиши” и “Мираж”. От произведений художника словно веет ароматом творческого и божественного символа великого поэта-философа Востока Омара Хайяма – вина.
Современные художники Узбекистана то стремительно, то по-восточному степенно шагают по просторам искусства живописи. А поскольку в пути их сопровождают богатое духовное наследие предков и философско-эстетические идеи Востока, пустившие глубокие корни, то нет сомнения, что они в своем творчестве устремятся к еще более высоким вершинам.
Литература:
1. Хакимов А. Синие кони – желтый павлин: о живописи 1990-х гг.// SAN’AT. 1999. № 1.
2. Навои А. Кора кузим. Т., 1987.
З. Насафий Н. Зайдатул халойик. // Тафаккур. 1995. № 5.
4. Ахмедова Н. Живопись Средней Азии XX века: проблемы самоидентификации//SAN’AT. 1999. № 3.
Гульназ Шарипова