Нодир Норматов,
писатель
Известное изречение «Откажись от благ жизни прежде, чем умрешь» художник Файзулла Ахмадалиев слышал еще в школьные годы. Он знал и то, что оно принадлежит его земляку – Ахмаду Яссави, также родившемуся в кишлаке Сайрам. Но тогда, по молодости, он не уловил всей глубины этих слов, считая их даже неприятными. В его памяти остался тот период Советов, когда творчество поэта Яссави трактовалось как мистическое, реакционное и богословское. Со временем юный Файзулла испытал множество ударов судьбы, прочувствовал он и величие изречения Яссави, а с созданием цикла произведений о дервишах и суфиях начал постигать его суть, которая, по его понятиям, заключается в том, что уже при жизни надо понять, что все смертно, постичь бренность мира и удары судьбы. С годами же, достигнув возраста пророка, он понял, что интуитивно следовал заповедям этого изречения, поэтому смог выдержать тяготы жизни, которые и открыли ему все двери. Закаленный временем, мастер теперь готов преодолевать любые испытания. Каждый раз, держа в руках книги великих суфиев Ахмада Яссави, Джалалиддина Руми, Абдурахмана Джами, Алишера Навои, он испытывает вдохновение, чувство любви и спокойствия, которые в его произведениях превращаются в символы, становятся в его искусстве ключом для раскрытия сути, философии и цели жизни.
Картины софистического направления художник иногда может преподнести зрителю в форме восточного ковра, сюзане, накидки для одеял, дастархана, платка с окантовками по краям. Все это издревле символизировало достаток, изобилие, судьбу и предначертание человека, его чаяния и мечты. Пропитанные суфизмом идеи доминируют в работах Ф. Ахмадалиева последних лет. По утверждению самого художника, отступление от методов реализма у него началось где-то около девяностых годов прошлого столетия. Тогда в Ташкенте открылась учебная мастерская Всесоюзной Академии художеств, которую возглавил известный художник Рахим Ахмедов. На сегодняшний день все, кто тогда занимался в этой мастерской, стали авангардным звеном изобразительного искусства республики. В их числе Акмаль Икромжонов, Собир Рахметов, Рахмон Шодиев, Бахтияр Махкамов, Рахим Ризамухамедов, Акмаль Нур, Мухтор Эсанов, Ортикали Козоков, Жамол Усманов, Аблаким Турдиев и многие другие. Художник, вспоминая о том времени, рассказывает: «Нам выделили мастерскую, чтобы мы могли заниматься творчеством, обеспечили скромной зарплатой. Мы работали и одновременно учились друг у друга. Начался поиск новых путей, течений и направлений. Так у меня появились далекие от реализма произведения. Я стал смотреть совсем по-другому на свое детство и юность».
Композиционное построение картины художника «Три дервиша» кажется простым: бледные линии на диске луны на небосводе, в полутьме в разных позах – сидящие дервиши. Пейзаж для лучшего восприятия построен в соответствующих ракурсах. Хотя внешнее обличье дервишей и удивляет, все же душа заметно наполняется умиротворением, покоем. Приоткрывая завесу таинственного мира дервишей, сконцентрировавших в себе мудрость двух миров и вечной странницы небосвода – Луны – четвертого дервиша, автор, отображая жизнь дервишей с помощью философско-поэтических символов и сравнений, иносказательных решений, призывает к размышлению об образе жизни дервишей, преодолевающих трудности на пути к добру, к святой любви. Дервиши присутствуют в цикле ряда работ художника: «Дервиш, несущий воду»(1990), «Одинокий караван» (1990), «Стена» («Дервиши», 2001), «Сердце дервиша» (2000), «Спящий дервиш» (2000), «Три дервиша» (2004).
Символика, использованная в картинах, присуща и другим работам. Но они не идентичны. Произведения художника не аккумулируют в себе огромное количество литературных образов и известных персонажей литературы и поэзии Востока. В его картинах, скорее, можно видеть отблески далеких воспоминаний и местообитаний, созданных с учетом восточных традиций. Работы хотя и выполнены в стиле модерна, изображение событийности не выходит за рамки национальной эстетики. Творческое представление мастера и его жизненный опыт пропитывают темы и образы, раскрывая основное направление его творчества. Художественный вымысел в работах соседствует с реальной действительностью, что, в свою очередь, становится подспорьем реформирования устоявшихся взглядов в ее познании. Ф. Ахмадалиев стремится к искреннему выражению своего взгляда на события («Полночь», «Пейзаж Хумсана», 2000; «Жизнь», 2008; «Жители махалли» (эскиз) 2000).
Символы Света, Добра Ф. Ахмадалиев изображает не только яркими, насыщенными красками, но и скромными, пастельными тонами. В его картинах нет процесса вечного противоборства мира, чарующей игры метаморфоз. В них представлен существующий и воображаемый им мир, пространство с условной событийностью, где скомпонованы и живой, и вымышленный образы. Условность жизни и ее игр, мазки красок, отсылающие в далекое и неведомое прошлое, не отвлекают зрителя от основной цели. Кажется, что задумчивый взгляд лиц, далеких от суетливости, смотрит величаво, чинно. Картину «Причастность» Ф. Ахмадалиев приблизил к метафизическому изображению, призывая зрителя к тайному общению. Очарование таинственности, хрупкости недосказанной мысли и в то же время настораживающая резкая смена нежных форм создают притягательность к постмодернистическим истолкованиям. Изображение в приглушенных тонах и полутонах, способное всколыхнуть самые нежные чувства, способно передать истинную суть скрижалей памяти. Метод художника рассчитан на концентрацию внимания зрителя для прояснения и открытия цели. Эта востребованная естественной потребностью сила видна в многоликих, с изображениями карнавального характера, композициях, пластических решениях в коричневом и черном цветах.
Современное изобразительное искусство состоит не только из игры формы и цвета, но и из «россыпи» чувств и притягательности элементов, не несущих смысловой нагрузки, горизонтов бесконечности, открывающих никем не увиденный взгляд на мир. С этой точки зрения Ф. Ахмадалиев современен и искренен. В его живописи доминируют память и этнокультура нации, и это – его преграда угрозе «массовой культуры». В настоящее время встал вопрос не только защиты культуры, но и укрепления разнообразия биосферы. Автор решает эти вопросы, отталкиваясь от прошлого и опираясь на современность. Так, в его картине «Караван» (2010) хотя и присутствует приверженность исторических костюмов к определенному полюсу, времени и месту обитания, но они не подвержены определенному стандарту. Художник из всего внешнего облика героя: его костюма, головного убора, украшений – избирательно акцентирует внимание на активные цвета, нанося их единым, сплошным, однотонным мазком. Используя данный метод, мастер работает с фигурой человека и различными его позами, продолжая лучшие традиции мастеров миниатюры Камалиддина Бехзада, Мир Саида Али, Махмуда Музаххиба, Мурада Самарканди.
В палитре красок в работах Ф. Ахмадалиева приоритет отдается теплым тонам. Соответственно полутона, сопутствующие им, раскрывают зрителю суть далекого забытого прошлого, отрывки снов и космических пейзажей. В 2006 г. в Музее антропологии и этнографии, известной как «Кунсткамера» (Санкт-Петербург) состоялась выставка «Фантазии о Востоке. Русский авангард и шелк Бухары», где были представлены картины русских авангардистов из коллекции Государственного музея искусств Узбекистана, а также ткани, ювелирные украшения, раритеты Музея антропологии и этнографии. Демонстрировались и созвучные узбекским тканям работы художников Джавлона Умарбекова, Лекима Ибрагимова, Файзуллы Ахмадалиева, Хуршида Зияханова, Имяра Мансурова, Гафура Кадырова, Шавката Хакимова, Шахнозы Абдуллавой. В картине Ф. Ахмадалиева «Путь правды» (Посвящение суфизму, 2002) таинственные знаки и фигуры тканей зазвучали на современный лад. «Форма в искусстве авангарда так же значима, как и в искусстве ислама. В первом оно «концептуальное», во втором – «святое», отмечает искусствовед Нигора Ахмедова. Оба взгляда нашли свое отражение в работах художника.