Акбар Хакимов,
искусствовед
На первый взгляд, эта коллекция хорошо известна исследователям, поскольку наиболее интересные сюзане неоднократно публиковались, став своего рода хрестоматийными образцами. Однако часть коллекции вышивок, хранящихся в фондах ГМИ, до настоящего времени оставалась не доступной широкому кругу исследователей. В этом отношении инициатива дирекции ГМИ Узбекистана издать «Каталог произведений прикладного искусства Узбекистана» – весьма важный шаг в широкой презентации уникальных музейных образцов. Работа по его подготовке была начата автором этих строк в 2013 г.
В результате выхода в свет «Каталога» в научный обиход были введены не публиковавшиеся ранее образцы традиционной вышивки Узбекистана, что позволило скорректировать прежние подходы к изучению особенностей их развития. Публикация сюзане из коллекции ГМИ Узбекистана с подробными описаниями и датировкой их образцов важна и для уточнения сведений по большому количеству изделий вышивок, хранящихся в зарубежных музеях, сведения о которых неполны. Так, в двух музеях Берлина – Музее этнографии и Музее исламского искусства – хранятся нуратинские изделия, которые отнесены к Восточному Туркестану. Однако сравнение их с аналогами из ГМИ Узбекистана позволило определить их принадлежность к Нурате (1). Таких примеров немало. С другой стороны, публикация сведений, содержащихся в инвентарных карточках ГМИ Узбекистана, позволяет внести корректировки, поскольку в них тоже содержатся порой или неточные, или неполные сведения.
Один из важных вопросов при описании изделий – вопрос их датировки. В отличие от предметов чеканки на изделиях вышивки дата изготовления встречается очень редко, поэтому ее определяют в основном по информации от источника, передавшего или продавшего ту или иную вышивку. Зарубежные исследователи указывают на наличие трех узбекских сюзане, имеющих дату создания. Два из них датируются более ранним сроком создания по сравнению с хранящимися в музейных собраниях. Причем одно датируется 1146 г. хиджры (1733 – 1734 г. н.э., т.е. XVIII в.), а другое – сюзане из Бухары, хранящееся в Музее этнографии в Берлине, датируется 1224 г. х., то есть 1809 г. (2, с.274; с.275, илл. 555).
Г. Чепелевецкая и О. Сухарева считали, что в музеях Узбекистана нет крупных сюзане, датирующихся ранее начала XIX в., а М. Бикжанова в конце 1940-х гг. утверждала, что в «…ташкентских государственных музеях, к сожалению, нет вышивок, датированных раньше середины прошлого столетия» (3). Вероятно, М. Бикжанова не имела полной информации о составе хранящихся в ГМИ Узбекистана вышивках. Иначе трудно объяснить, почему автор не упомянула нуратинские сюзане, которые в соответствии с данными описаний на инвентарных карточках ГМИ Узбекистана датируются преимущественно началом и серединой ХIХ в.
В вопросе о наличии в музейных фондах наиболее ранних вышивок важное значение имеет обнаруженное в фондах ГМИ Узбекистана сюзане из светло-коричневой хлопчатобумажной ткани, которое, судя по записи в инвентарной карточке (КП 12302. Инв. №746), создано в Бухаре в XV-XVI вв. (рис.1). В перечне изделий вышивки музеев Узбекистана это сюзане можно считать наиболее ранним. Оно не публиковалось и специалистам практически не известно. Сюзане необычно как орнаментальной композицией, так и тем, что мастера использовали при его создании не только шелковые, но и золотые нити. В центре вертикального по композиции сюзане изображена белая ваза, установленная на широкой чаше-подставке. По стилю узора и композиции, характеру форм вазы и подставки это сюзане восходит к так называемым иранским садовым коврам сефевидского времени и находит аналогии в росписях интерьеров бухарских построек XVII – XVIII вв. Исходя из этих предварительных наблюдений, сюзане, по нашему мнению, может быть датировано концом XVII – началом XVIII в. Использование золотых нитей свидетельствует в пользу бухарского происхождения вышивки. Таким образом, бухарское сюзане является наиболее ранним образцом среди имеющихся в наших музеях аналогов ручной вышивки. Тем не менее по стилю узорной композиции и мотивам орнамента оно стоит несколько особняком в типологическом ряду бухарских и – шире – традиционных узбекских сюзане начала ХIХ в.
Вопросы датировки интересно рассмотреть также на примере атрибуции нуратинских крупных вышивок, большая часть которых датирована началом ХIХ в. Более того, из 34 нуратинских сюзане, включенных в каталог, в описаниях 24 из них указан даже год их создания. При этом обоснования этих датировок не приводятся, хотя, на наш взгляд, они были. Так, большая часть нуратинской вышивки была закуплена сотрудниками экспедиции ГМИ в самой Нурате в 1937 – 1939 гг. И, надо полагать, владельцы вышивок, у которых изделия закупались, упоминали мастериц, вышивавших их. Они же помнили и годы, когда создавалась вышивка, поскольку чаще всего эти изделия вышивались их близкими родственниками – матерями или бабушками.
В коллекции ГМИ самое старинное изделие, выполненное в ставших устойчивыми орнаментальных и технологических традициях узбекской вышивки, – сюзане из Нураты, датирующееся 1827 – 1832 гг. и достаточно часто публиковавшееся в различных исследованиях и альбомах по узбекской вышивке (КП 7193. Инв. №477) (рис.2). В описании не указано, откуда взята дата, но, вероятнее всего, информация была получена от продавца. Впрочем, в пользу такой датировки говорит также некоторая архаичность и необычность отдельных мотивов орнамента. Центральное прямоугольное поле сюзане покрыто чередующимися ромбиками с цветочными розетками внутри. Такой узор, который одни мастерицы называют тободони (решетчатый), а другие – занжиля (цепочка), довольно часто встречается в декоре как нуратинских, так и бухарских вышивок ХIХ в. и относится к группе сеточных композиций, о чем мы упоминали выше. Уникальность этому сюзане придает мотив коня, покрытого попоной в виде разноцветных ромбиков. Он помещен в срезанном треугольнике ромба в нижней части сюзане. Такие попоны изображались на гератских миниатюрах ХV – ХVI вв., где в левой части в таком же треугольнике изображена стилизованная птица, напоминающая павлина. Ее тело также вышито в виде светло-голубых, желтых и розоватых ромбиков. Подобные изображения в более поздних сюзане нам не встречались. Если дата в описании этого сюзане указана верно, то мы имеем дело с одним из ранних сюзане в музейных собраниях Узбекистана, декор которого определяет особенности стиля нуратинских вышивок. Началом XIX в. датируется и ним-сюзане, вышитое на синем ситце (КП 25770. Инв. №1456) (рис.3), которое отличается от сюзане 1827 г. и цветом ткани, и более свободным стилем центральной композиции с использованием традиционной для нуратинских вышивок схемы «чор шоху як мох» (четыре ветки – одна луна). Вместе с тем не совсем архаичный стиль изображений и особенности их мотивов позволяют считать, что это изделие – скорее всего более позднего происхождения, возможно, второй половины XIX в.
Интересно рассмотреть, с точки зрения датировки, такия-пуш, датированный сотрудниками ГМИ 1867 г. (КП 7190. Инв. №197) (рис.4). Эта дата, скорее всего, ближе к истине, о чем cвидетельствует наличие архаичных предметных и зооморфных изображений. По узору каймы такия-пуш схож с сюзане 1827 г., а по схеме центрального поля он ближе к сюзане на синем ситце. Исследование вышивок, хранящихся в фондах ГМИ, позволяет иначе рассматривать цветовые качества тканей нуратинской вышивки. Помимо классических сюзане, вышитых на светло-желтых тканях и более поздних – на цветных хлопчатобумажных тканях – красных, синих или светло-коричневых, в каталог вошли два сюзане такия-пуш из Нураты с необычным синим узором на белом фоне (1852 – 1857 гг. КП 7494. Инв. №211) (рис.5). Это так называемые индиговые сюзане, которые меняют наше представление о нуратинской вышивке. Из-за отсутствия сведений о наличии подобных сюзане в монографии «Прикладное искусство Узбекистана: традиции и инновации», нами критически была оценена попытка современных мастериц вышивать синим узором на белом фоне как не свойственная нуратинской вышивке традиция (4, с.42). После ознакомления с фондами ГМИ и обнаружением двух этих экземпляров стало понятно, что такой цветовой спектр когда-то был все же характерен для нуратинской вышивки и отражал одну из линий его развития, правда, позже прерванную. Возможно, причина исчезновения этого вида вышивок та же, что и в случае с сине-черной набойкой, которую перестали производить в связи с прекращением поставок индиго из Индии в начале ХХ в.
В конце ХIХ – начале ХХ в. основным материалом для вышивок служили хлопчатобумажные ткани домашнего или фабричного производства, но нередко ферганские и бухарские мастерицы вышивали на шелковых тканях ручной работы. Уникально не публиковавшееся ранее сюзане из Ферганской долины, вышитое на такой шелковой желтой ткани (КП 31321. Инв. №1704) (рис.6). Композиционно декор на центральном поле построен по схеме одна луна и четыре ветки. Роль луны здесь выполняет большая условная розетка, составленная из 10 небольших малинового цвета розеточек и одной точно такой же в центре. Четыре ветки представлены в виде узора бодомгуль. Необычность этой ферганской вышивки в том, что в широкой кайме вышиты десять картушей, содержащих лирические стихи на фарси. Стихи были переведены доктором исторических наук Б. Бабаджановым, за что авторы ему искренне благодарны. Надпись вышита темными нитками в отдельных фигурных картушах по периметру полотна (в каждом картуше по одному бейту). Почерк настаз‘лик, несколько грубоватых очертаний. Ниже мы приводим весь текст стихотворных надписей:
نوسم من بآن دور یگانه // نوسم من بآن شاه زمانه
بیاد آن دو چشم آهوانه // که میدیدی بآن دور یگانه
عجایب رویمالی دلبرانه // گلی سرخیش (!) در میانه
بصد خون جگر من رویمالی // بدوزم بر گلش چنده خیالی
تهش زرد (؟) مصفا چون گل نار // بددرش هر طرفش (؟) شکفته گلزار
کنم ابرشیم از زلف خوبان // به زیب زینت آرم چون گلستان
دعا گوی تو هستم از دل جان // خدا یار باشد هم رسولان
الهی بخت دولت با [تو] باشد // جمیع دوشمنان خار باشد