Шахноза Касымова,
искусствовед
В настоящее время существует множество точек зрения на понимание сущности изобразительного искусства. Во многом эти представления определяются культурными традициями, своеобразным «генетическим кодом» в искусстве, современным состоянием искусства. Одна из точек зрения – изобразительное искусство – это искусство, в котором своеобразное преломление находит орнамент, который строится на пластике. Не случайно во всем мире оно обозначается как PLASTIK ART. Красота форм и содержания воспринимается как душа и плоть изобразительного искусства. Его цель – умение красиво организовать через комплекс форм, штрихов и цвета плоскость перед художником (бумага, ткань, стена) и каждый раз для современного художника осуществление этой цели – проблема, первичность синтеза форм и штрихов.
В начале ХХ столетия художники Европы обратились к загадочному и таинственному наследию Востока. Вместо классического искусства «подражания», «копирования», они создали новое средство отражения окружающей действительности, развив пластическое искусство, то есть «представления, воображения, иллюзии», состоящие из орнаментальных узоров. Не представив и не объяв всех революционных преобразований, произошедших в прошлом веке в мире живописи, невозможно понять саму природу изобразительного искусства. Поиск новых выразительных средств, выявление пластики в природе и искусстве становятся критериями в творческих поисках многих художников.
Народный художник Узбекистана академик Академии художеств Узбекистана Алишер Мирзаев – мастер, в сегодняшнем узбекском изобразительном искусстве пристально обративший взгляд на национальные ценности, открывший свой образный пластический мир, близко воспринявший душой прелюдию восточных форм, штрихов, активно осваивающий художественное наследие, работающий над новыми выразительными средствами и методами выражения.
Художник уже в студенческие годы в своих композициях стремился к выражению национального колорита: декоративность цвета, пластическое решение, основанное на традициях (миниатюры, древняя настенная живопись, народноое прикладное искусство). Вспоминая годы учебы в Московском художественном институте имени В. И. Сурикова, мастер с благодарностью вспоминает слова своего педагога А. М. Грицая: «Алишер, ты одним глазом должен видеть и усвоить русское изобразительное искусство, а вторым – изучай культуру Востока».
Подтверждают мысль студенческие работы художника «Бувим» (Бабушка) и «Кук бозор» (Зеленый базар). Выполнение курсовых заданий, исходя из канонов классической миниатюры (стремление разбить поверхность полотна на два измерения), народного прикладного искусства (стойкость цвета, декоративность) молодым Алишером в учебном заведении, основанном на традициях русского изобразительного искусства, было по тем временам смелым шагом. Прогрессивна и роль педагогов, поддержавших стремление юного живописца к свободе творчества. Интерес Алишера Мирзаева к древнему культурному наследию, а также яркие впечатления детства, прошедшего в Ташкенте в старом городе, густонасыщенном ярким колоритом красок, подтолкнули его к созданию своеобразных картин. Плоскостный характер восточных миниатюр, палитра красок народного декоративного искусства и определенная ритмическая закономерность способствовали тому, что автор создавал на полотне сложную многосюжетную композицию, вместившую большое пространство, усилив, с ритмической точки зрения, конкретный архитектурный вид.
«Заметно влияние на художника национального художественного наследия, народного прикладного искусства и классической миниатюры. В произведениях народного искусства живописец открыл для себя совершенно новый мир, изумительный по сочетанию цвета, композиции, мелодии, выделяющийся гармонией и красотой игры образных форм, что изначально было близко художнику по духу», – отмечает доктор искусствоведения Камола Акилова.
А. Мирзаев очень рано открыл для себя лишь ему свойственное национальное направление, изучая мировое наследие, искал в своем творчестве путь к выражению национального. 
Эпиграфом для Каталога своей первой персональной выставки, состоявшейся в 1982 г., художник взял слова знаменитого армянского художника Мартироса Сарьяна: «Сначала я был околдован сказочной красотой природы. Нужно было найти формы и средства, через которые я смог бы хоть как то выразить чувства, переполняющие меня. Для этого, прежде всего, я должен был полностью освободиться от глубоко укоренившихся влияний в мое сознание поверхностных, липких традиций, а после, не используя находки других, создать свой индивидуальный почерк. Я для полного изобразительного отображения событийности стал искать простые, но в то же время стойкие формы и цвета. В общем же моя цель – добиться наибольшей эффективности, действенности, в частности, освободиться от полутонов, толкающих на компромисс. 
Я имел в виду свойственную всем направлениям искусства, начиная с давних времен до сегодняшних дней, великую силу формо-строений, чувства неземной влюбленности, завоевываемых во все времена различным способом»(1, с.7). В творческой деятельности узбекских художников этот процесс наблюдается в творчестве Народного художника Узбекистана Чингиза Ахмарова, который уже в молодые годы стал работать над проблемой национального в изобразительном искусстве, а его картины на стенах Большого академического театра оперы и балета имени Алишера Навои в Ташкенте стали прологом дальнейших великих поисков живописца.