Зухра Рахимова,
искусствовед
В записях посланника короля кастильского Рюи Гонзалеса де Клавихо, посетившего Самарканд в 1403 – 1406 гг. и оставившего много ярких наблюдений о жизни и обычаях столицы и государства Амира Темура, особое внимание привлекает описание одежды жен великого полководца, прежде всего головного убора: На голове Каньо (Сарай Мульк-ханым, или, как ее часто называли – Биби-ханым) – старшей из жен был «как бы шлем из красной материи, похожий на те, в которых [рыцари] сражаются на турнирах… Этот шлем очень высок, и на нем было много крупного, светлого и круглого жемчуга, много рубинов, бирюзы и разных других камней, очень красиво оправленных. Покрывало, [ниспадавшее на плечи], было расшито золотом, а наверху [всего] был очень красивый золотой венок со множеством [драгоценных] камней и крупного жемчуга. Самый верх венчало сооружение из трех рубинов, величиной около двух пальцев, ярких и чрезвычайно красивых, с сильным блеском. Верх [всего] украшал большой султан, высотой в локоть, и от него [некоторые] перья падали вниз, а другие — до лица и доходили [иногда] до глаз. Эти перья были связаны вместе золотой бечевкой, на конце которой [имелась] белая кисточка из птичьих перьев с камнями и жемчугом; и когда она шла, этот султан развевался в разные стороны. Этот [ее] шлем поддерживало руками много знатных женщин, чтобы он не свалился в какую-либо сторону» (1, с. 125).
Похожий женский шлемовидный головной убор мы видим на изображениях парных портретов жен монгольских правителей на миниатюрах из рукописи «Джами-ат-таварих» из ИВ АН РУз второй половины XIV в., предположительно выполненных в Самарканде, а также – на миниатюре, изображающей Улугбека на охоте (Галерея Фрира в Вашингтоне), где своеобразные головные уборы его жен схожи по описанию с головными уборами Каньо и других жен Темура, описанными Клавихо.
Судя по описанию Клавихо и аналогичным изображениям на миниатюре, на Биби-ханым и женах Улугбека был боктаг – головной убор замужних монгольских женщин, который носили в XIII-XIV вв. на огромной территории, находившейся под властью монголов. О боктагах, которые носили жены Темура, упоминает Шарафаддин Али Йазди в своем знаменитом труде о деяниях Темура – «Зафар-наме»: «В Канигиле, на свадьбе Искандер-мирзы и Бекиси-Султан, гаремные Сахибкирана, каждая Билкис эпохи, надев на головы разукрашенные боктаги (выделено мной. – З. Р.), надев златотканые халаты, подобно Солнцу сидели на своих тронах» (2, с. 214) .
На монгольские женские головные уборы, носимые женщинами в эпоху Амира Темура, впервые указала Г. А. Пугаченкова, исследуя, вслед за Х. Готцем (3, р. 2227-2253), костюм на миниатюрах Ирана и Средней Азии (4, с. 89-90). Во всех последующих работах этот факт отмечался, но подробно не рассматривался (5). Аналогичные головные уборы в произведениях изобразительного искусства встречаются в XIII –XIV вв. в Золотой Орде, Китае, в улусе Чагатая, что свидетельствует о популярности их в тот период. Головные уборы замужних монгольских женщин (девичьи сильно отличаются от них), известны как богтаг, боктаг, бокто. Европейцы называли их «бока» или «бокка», китайцы – «гугу» или «гугугуань»). Они всегда привлекали внимание путешественников своей необычностью. Боктаги подробно описаны в книгах Плано Карпини, Гильома Рубрука, Ибн Баттуты, Чань Чуня, Клавихо и других авторов (6, с. 27; с. 280–379; 300; 288). Археологические находки последних десятилетий подтверждают существование подобного головного убора на обширной территории бывшей монгольской империи (Монголия, Тянь-Шань, север Китая, южный Кавказ, Алтай, приволжские степи), где к настоящему времени обнаружено несколько десятков фрагментов бокка, подавляющее большинство которых датируется в пределах второй половины XIII – XIV в., т.е. к золотоордынскому времени.
Анализ, проведенный археологами, материалов кочевнических погребений, в которых были найдены боктаги, свидетельствует о том, что вышеназванные головные уборы появились на территории восточноевропейских степей не ранее середины XIII в. и имеют монгольское происхождение (7, с. 156, 157). Кроме того, они также подтверждают, что в конце XIII – первой половине ХIV в. – в пору высшего могущества и стабильности держав чингизидов, когда сформировались все элементы «Имперской культуры» (по определению М. В. Горелика), монгольский костюм и его элементы использовались повсеместно (8), поскольку именно головной убор в древности и средневековье наиболее полно отражал этические, религиозные и эстетические мировоззрения этноса, его представления о жизненных этапах человека. Особенно высоким статусом обладал женский головной убор, семантика и семиотическое значение которого, по мнению многих исследователей древнего и средневекового костюма, маркировали социальное положение, политическую функцию и биологический возраст носящей его женщины, являясь значимым символом для обозначения этнической и культурной самоидентификации.
Реконструкции боктага, сделанные археологами, свидетельства путешественников и сохранившиеся экземпляры этого головного убора показывают, что бокка, боктаг или богто – это вертикальное и довольно сложное сооружение, в основе которого – каркас из дерева и берестяной коры, покрытый шелковой тканью преимущественно красного цвета. Их носили только в комплекте с шапкой-колпаком (9, с. 45).
Археологические находки и изображения боктагов в произведениях изобразительного искусства XIII –XIV в. указывают на наличие, при общей схожести, нескольких разновидностей боктага. Томско-алтайский вариант, например, имел воронкообразное навершие. Капителеобразное навершие – это монголо-тяньшанская группа, получившая распространение на рубеже XIII-XIV вв. в огромном ареале (Монголия, Тянь-Шань, север Китая и район южного Кавказа, входившие в тот период в состав государства Ильханов). К последней группе боктагов относятся головные уборы жен на портретах монгольских правителей династии Юань и прекрасно сохранившийся бокка из коллекции Марджани (10, с.190-194). Боктаги Хулагуидского Ирана имеют иные, чем тянь-шанские, пропорции: они ниже, наверху, как отмечали Плано Карпини и Рубрук, «имеют один длинный прутик из стебельков, перьев или тонких тростинок, украшенный перышками из хвоста селезня и драгоценными камнями, нашитыми на красную шапочку, которая простирается до плеч, а под ней находится покрывало красного цвета, закрывающее плечи и спину». Место соединения каркаса и шапочки кокетливо перевязано завязками из ткани другого цвета, иногда золотого или синего. Боктаги Хулагуидов могли иметь также два круглых украшения из перьев, напоминающих венцы, насаженные один выше другого на общий прутик.
Если у жен Амира Темура, по описанию Клавихо, труба боктага была высокой и украшалась павлиньими перьями высотой в локоть, при Улугбеке в Самарканде, судя по изображениям на миниатюре, они более низкие, а покрывало, спускающееся на спину, – красного и синего цветов. Навершие шлемовидного головного убора расширяется и украшается с двух сторон короткими перьями, расположенными веерообразно, шапочка плотнее прилегает к голове и расшита золотом. Возможно, это среднеазиатский вариант боктага ( рис. 5).
То, что боктаги носили жены Амира Темура или Улугбека объясняется тем, что государство Темура завладело и чагатайскими владениями. Амир Темур (1336-1405) был зятем последнего монгольского хана: его старшая жена Сарай Мульк Ханым была монгольской царевной, дочерью чингизида Казан-хана, последнего легитимного правителя Чагатайского улуса от чингизидской династии. Кроме того, и другие женщины гарема Амира Темура, судя по их головным уборам, были монголками, или, как уже упоминалось, монгольскими принцессами. Известно, что одной из жен Улугбека была дочь мирзы Мухаммад Султана по имени Огэ бегим, происходившая по материнской линии от золотоордынского хана Узбека (1312 – 1342). Другой его женой была Ак-Султан Ханике, чингизидка, дочь Махмуд-хана (11).
Интересна символика боктага, вобравшая в себя высшие духовные и эстетические приоритеты тюрко-монгол, пространственно отражая их представления о строении мира. Покрытие боктага в основном было красного цвета, который трактовался как приносящий удачу и жизненную силу; как знак сохранности и безопасности домашнего очага; символ красоты. Красные камни – рубин, коралл были излюбленным материалом для изготовления украшений. Красное также имело значение обладания властью, величием, отсюда – его социальное и политическое значение. Одежду красного цвета у монгол носили только хан, высшая знать и женщины ханского рода. Этому цвету приписывались и целительные свойства, способность противостоять сглазу и колдовству.
Наряду с красным, в среднеазиатских бокка использовался материал синего цвета – у тюрко-монгол – это цвет неба и воды, что символизирует вечность, доброту, верность, постоянство. Использование синего цвета для покрытия боктаг жен Улугбека, возможно, косвенно отражало занятия их властителя астрономией, так как в боктагах других регионов нигде больше он не применялся. Павлиньи перья, начиная с эпохи римской античности, считались знаком божественности, в исламе – «внутренним оком», они отличались особой одухотворенностью, а полностью раскрытый хвост павлина означал либо полную луну, либо солнце в зените, что, опять-таки, может трактоваться как власть и благополучие.