В каракалпакском декоративно-прикладном искусстве можно выделить несколько основных групп орнаментальных мотивов. Это: геометрические (космогонические), зооморфные, растительные, предметные, антропоморфные мотивы. Из них зооморфные – наиболее многочисленны. Они, как правило, представляют животное по принципу “целое по части”. Особое отношение к животным у кочевников складывалось на протяжении веков. На многих примерах прослеживается сакральное к ним отношение. У полукочевых народов вещественными талисманами являлись различные части тела птиц и кости животных, считавшихся вещими. По поверью, они имели сверхъестественную силу. Например, локтевая кость волка могла якобы сберечь целое стадо от волков и воров, поэтому кочевники привязывали ее к седлу лошади. Волчья коленная “чашка” предохраняла от болезни костей и сглаза. Голова филина, его ноги и перья охраняли от злых духов, для этого их привязывали к юрте или колыбелям детей.
Магическими свойствами наделялись также следы отдельных животных, птиц, мышей, собак. Например, благодаря распространенному у каракалпаков культу собаки в декоре прикладного искусства, в частности в вышивках, встречаются элементы, связанные с этим животным – ит табан (следы, лапы собаки) – Илл.1. Этот мотив украшает ритуальные платья кызыл киймешеки, мешочки для чая – шай калта и т.д. Особая связь существует в обрядах каракалпаков, касающихся новорожденного ребенка и собаки. Подобные обряды были связаны с желанием передать новорожденному часть силы и выносливости собаки.
Вера в сакральную силу животных привела к появлению таких распространенных элементов в орнаменте каракалпаков, как рога – муйизы. Различные верования полукочевого народа были связаны с домашним скотом. Иногда животного считали покровителем хозяина дома, наделенным сакральной силой, способным принести в дом добро. К священным относили таких животных, как лошадь, собака, корова, бык, баран, верблюд, а козы и овцы попали в разряд сакральных животных небесного происхождения.
Изображения рогов барана, например, встречаются на многих предметах каракалпакского декоративно-прикладного искусства: в вышивке, резьбе по дереву, ковровых и войлочных изделиях. Они украшают и фасад домов. Принято считать, что баран обладает особой благодатью – кераматлы (1, с. 11). Условное изображение рогов барана главенствует и в искусстве резьбы по дереву. Мотивы рогов очень разнообразны, одни из них отличаются особой конкретикой, другие, трансформируясь, приняли схематичные, весьма графические формы. Приемы зеркального расположения фигур, выстроенных или свободно расположенных, отличают каракалпакский узор от других простейших узоров народов мира. Муйиз – один из основных элементов орнаментики народов Средней Азии, Кавказа и Сибири является универсальным, объединяющим знаком-оберегом. Он может считаться “кочующим” в искусстве различных народов. Каракалпакские ковровые изделия, в том числе каршины, оформлялись зооморфными элементами сегиз муйиз (восемь рогов).
Среди наиболее распространенных вариантов мотива муйиз – крестовина с рогообразными элементами на концах. Сочетание рогов и креста образует один из древнейших символов в декоративно-прикладном искусстве многих народов, который нес большую смысловую нагрузку и выполнял функцию двойной защиты. В изделиях каракалпакских ковровщиц подобный элемент становится центром размещенных по всему полю каршинов или есик-касов, медальонов. Помимо центральных элементов, рогообразные мотивы украшают и боковые (бордюрные) части ковровых изделий, либо они образуют линейные композиции с элементами кос муйиз на треугольной основе, либо гармонично заполняют пространство между центральными “гёлями”, создавая строгую, выдержанную ритмику.
Многоступенчатые ромбы с 12 крючками (он еки муйиз), по сведениям Л. Керимова, являются “тамгой”, а 12 крючков, расположенных вокруг него, – намек на 12 лет. “Известно, что в календарях древнетюркских народов, летосчисление велось не только по дням и месяцам, но и по 12 годам. Причем каждый год проходил под знаком созвездия какого-либо животного” (2, с. 229).
Очень популярны в искусстве степных народов были орнитоморфные мотивы. В образе птицы либо на ее крыльях, по поверьям, устремляется в небо душа после смерти (путь на гору), что отражало идеалы кочевого и полукочевого образа жизни народа. Птицы якобы не только уносят души умерших, но и приносят на землю души новорожденных (путь с горы). Отсюда и поверье, что детей приносит аист и прямая связь с триадой “Древа мирового”, где его “нижний мир” (корни) связан с жизнью насекомых и рептилий, “средняя часть” (ствол) с людьми и животным миром, “верхняя часть” (крона) – с миром птиц. Птицы, согласно поверьям, наряду с охранным свойством олицетворяли оплодотворяющую, очищающую силу, символизировали различные благопожелания, были носителями светлых начал. Охранным свойством наделялся орнаментальный мотив карга тырнак (когти). О древности культа птицы говорит тот факт, что у предков каракалпаков – сарматов знак гарга тырнак встречается в виде орнамента на бронзовых котлах.
Среди довольно часто встречающихся элементов в каракалпакском орнаментальном искусстве – позвоночник (омыртка), украшающий композиции ритуальных платьев кызыл киймешек, нарукавников женгсе, мешочков для чая шай калта и сыпучих продуктов шанаш и т.д. Скорее всего, у каракалпаков магическими свойствами наделялся не только позвоночник животных, но и хребет рыб (по аналогии с верованиями отдельных “групп туркмен, которые были связаны, хотя и в прошлом, с рыболовством”) (3, с. 33). Е. Г. Царева отмечает: “Считалось, что если во время трапезы положить рыбьи кости на кошму, то сон на этом войлоке будет спокойным. С той же целью можно было использовать не реальное животное, но его образ, знак. Отсюда – изображение рыбьего хребта на ворсовых коврах с онурга-гёль – мотива в виде цепочки соединенных треугольников, элемента онурга-гёль и некоторых других композиций” (4, с. 33).
В каракалпакском декоративно-прикладном искусстве встречаются также элементы, геометрические по форме, но с зооморфными названиями. Это тышкан из (мышиный след), газ мойын (шея гуся), кумырска бель (талия муравья), кой тиси (зубы барана), бори коз (волчий глаз), кус тили (язычок птицы), балык коз (рыбий глаз). Элементы этой группы получили свои названия по их ассоциации с конкретными прототипами. Как правило, это элементы, играющие в композициях дополнительную, вспомогательную роль. Элемент балык коз (рыбий глаз) в виде маленьких квадратиков достаточно часто встречается на вышитых воротниках каракалпакской женской одежды, на ковровых изделиях, мелких предметах вышивки и т.д.
Широко распространенный мотив в орнаментике генетически близких к каракалпакам народов (кыргызов, казахов, кочевых узбеков, обских угров, мордовцев, чувашей, башкир) – S-образный элемент. Он так же, как и другие простейшие геометрические фигуры (зигзаг, треугольник, крест, спираль и т.д.), одновременно возник в различных этнических средах. При своей визуальной схожести в орнаментике многих народов он имеет различные смысловые значения. Например, чуваши считают его символом светил, небесного огня, небосвода и гор. Обские угры используют этот элемент, изображая стилизованные фигуры птиц. Казахи называют его бота мойын (шея верблюжонка), кыргызы – ит куйрыкша (хвост собаки) или кучкорок (рог). У каракалпаков с данным знаком связан мотив кумырска бель (талия муравья) и газ мойын (шея гуся).
Вместе с тем семантика S-образного элемента у каракалпаков была связана с символом воды, который часто использовался в резьбе по дереву, в ковровых изделиях и вышивке. А. Алламуратов отмечает: “S-образные завитки встречаются в древнем Хорезме на медных монетах II в. н. э. (5, с. 247), на фигурном оссуарии того же времени, еще раньше – на металлических изделиях скифских племен апасиаков (VI – IV вв. до н. э.) из Чирик-рабата, на кувшинах I в. н. э. со среднего течения Сыр-Дарьи, в архитектурном орнаменте Южного Туркменистана X – XII вв.” (6, с. 249). Наиболее четко S-образный знак просматривается на зооморфном оссуарии в виде верблюда (I в. до н. э. – I в. н. э), найденном близ Ангка-Калы в Турткульском районе Каракалпакстана (коллекция Музея искусств РК им. И. В. Савицкого), что еще раз подтверждает древность его происхождения. Возможно, стилизованный S-образный мотив являлся тотемом одного из каракалпакских племен.
Изображений животных целиком меньше по сравнению с изображением целого по части, что, видимо, связано с ослаблением тотемных представлений. Сюжеты с такого рода мотивами можно отнести к изобразительному фольклору. В числе животных, изображаемых целиком, – верблюд, собака, лягушка. Верблюд (туйе) – больше исключение, чем закономерность.
Наряду с часто встречающимися в орнаментике элементами следов собаки имеются и примеры изображения ее целиком (ак баскур, частн. собр.). Такого рода изображения, довольно примитивные и условные по рисунку, появляются на более поздних по времени изделиях (первая половина XX в.) – Илл.5.
Мотив лягушки (курбака), известный в искусстве многих степных кочевых народов, хотя и являлся тотемным, передавал образ этого пресноводного обитателя довольно реалистично. На памятнике Сапаллитепа, относящемся к эпохе бронзы, археологи нашли самую древнюю на территории Узбекистана вырезанную из камня лягушку. Бусинка в форме лягушонка была обнаружена в святилище V в. в верхних слоях Топрак-калы. В каракалпакских подвесках тугма-бака также зафиксирован ее образ, что говорит об этом представителе фауны как об одном из древнейших и почитаемых. Л. И. Ремпель подчеркивал, что лягушка проходит в прикладном искусстве Средней Азии на всех уровнях осмысления как олицетворение влаги и дождя, как оберег, символ счастья и благополучия (7, с. 37).
Таким образом, большая часть зооморфных элементов орнамента в прошлом обладала символической нагрузкой, была связана с племенными тотемами (онгонами) древних племен, культовыми и религиозными представлениями. Хотя значение многих орнаментальных элементов уже в начале ХХ в. было утрачено, часть из них все еще используется как оберег, обладающий охранительной магией.
Литература
1. Есбергенова С. Х. Почитание животных в культовой практике каракалпаков (конец XIX – середина XX в.): //Автореф. дис. … канд. ист. наук. Нукус, 2001.
2. Керимов Л. Азербайджанский ковер. В 3-х т. Т. III. Баку, 1983.
3. Толстов С.П. По следам древнехорезмийской цивилизации. М., 1948.
4. Котин И. Ю., Родионов М. А., Царева Е. Г. Социум и окружающий мир в традициях Центральной, Южной и Юго-Западной Азии. СПб., 2006.
5. Алламуратов А. Каракалпакская народная вышивка. Нукус, 1977.
6. Жданко Т. А. Сведения о каракалпаках в России// Приаралье в древности и средневековье. М., 1998.
7. Ремпель Л. И. Цепь времен. Вековые образы и бродячие сюжеты в традиционном искусстве Средней Азии. Ташкент, 1987.
Ирина Богословская