“Уехав оттуда, переправившись через Джейхун на лодках, приехал в Термез и прибыл во владения хан-заде Ала ал-Мулка. И великий хан-заде устроил празднества в честь его светлости, одарил его подарками”.
В середине июня 1404 г. в зените славы победителя Амир Темур, возвращаясь с “семилетнего похода”, вступает в земли родного Мовароуннахра в Термезе и останавливается в доме (эв-уй) хан-заде Ала ал-Мулка, где удостаивается великих почестей (4, стр. 298 – 299). Скупые строки придворной хроники заставляют задуматься: кто же такой Ала ал-Мулк? Почему в “Зафар-наме”, даже в специальных разделах об Амире Темуре, больше не встречается это имя? Сохранился ли тот дом, удостоенный чести принять столь высокого гостя? Попытаемся раскрыть завесу над тайнами истории и архитектуры “дома Ала ал-Мулка”. Знаменитая династия термезских Сайидов (Сайиды – потомки пророка Мухаммада) занимает заметное место в духовной, культурной, политической жизни народов Средней Азии. В генеалогии династии известны два человека, носящих имя Ала ал-Мулк: Халиф Сайид – религиозный деятель, достигший высшего сана мусульман – халифа (XIII в.), и эмир Худованд-заде, возглавивший мощное народное движение против монгольского ига (XIV в.). Скупые свидетельства истории подтверждают, что оба они имели непосредственное отношение к “дому Ала ал-Мулка”, который посетил Амир Темур.
Халиф Сайид Ала ал-Мулк ат-Термези (конец XII – начало XIII в.). Историк Джувайни (XIII в.) отмечает, что хорезмшах Алауддин Мухаммад (1200 – 1220) во время мощной экспансии на арабский Восток получил от духовенства фетву на низложение династии Аббасидов в Багдаде и назначил в 1212 г. халифом Сайида Ала ал-Мулка ат-Термези (6, стр. 85). Новый халиф в своем родном Термезе располагал огромным имуществом, в том числе и недвижимым. Однако под натиском опустошительного нашествия монголов в Средней Азии, начиная с 1220 г., разгромлено до основания огромное государство хорезмшахов, разрушены и разграблены многие древние города, такие, как Самарканд, Бухара, Ургенч и Термез, уничтожено множество уникальных памятников архитектуры и искусства.
Древний Термез в своей многовековой истории не раз возрождался из руин. Однако после монгольского разгрома (7, I, стр. 495) он восстанавливается на окраине на развалинах древнего города, где до наших дней сохранилось несколько монументальных зданий. Среди них и архитектурный некрополь Султан Саодат, где похоронены представители династии термезских Сайидов, возможно, и халиф Ала ал-Мулк ат-Термези (первая половина XIII в.). В зоне визуальной видимости от некрополя в окружении зеленых садов и доныне выделяется другое старинное портальнокупольное здание, ныне известное под названием “Кокильдор”. Именно это монументальное здание было построено первоначально как жилой дом шейха Сайида Ала ал-Мулка ат-Термези. В XII – XIX вв. это здание стало святыней династии термезских Сайидов.
Ала ал-Мулк Худованд-заде (первая половина XIV в.). Арабский путешественник Ибн Баттута, осенью 1333 года посетивший Термез, оставил о нем важные сведения. “…Ала ал-Мулк Худованд-заде – правитель Термеза. Это крупный шариф из рода Хусайна… Это был храбрый человек” (5, стр 90 – 91), возглавив-ший вместе с шах-заде Халилем, сыном правителя Герата, “священную войну” народа против монгольского ига. Вблизи города Тараза вазир Халила эмир Ала ал-Мулк Худованд-заде во главе двенадцати тысяч мусульман повел наступление, которого татары (т.е. войска монголов) не выдержали: они потерпели поражение и понесли большие потери” (5, стр. 91). Народное ополчение овладело столицей Алмалык в Семиречье, а также городами Каракорум и Бешбалык. “Халил стал могущественным, и цари стали бояться его. Он проявлял справедливость, расположил войско в Алмалыке, где оставил своего вазира Худованд-заде, а сам двинулся в Самарканд и Бухару” (5, стр. 91). Однако вскоре из-за смут и предательского заговора эмир Ала ал-Мулк был убит. Народное движение за освобождение страны от иноземных захватчиков потерпело поражение. Это произошло примерно в год рождения Амира Темура, т.е. в 1336 году.
Из исторических источников достоверно известно, что Амир Темур на пути восхождения к вершине власти в Мовароуннахре неоднократно бывал в Термезе, где его поддерживали знатное духовенство и правящая аристократия. Из термезских Сайидов – местные правители хан-заде Абул Маали и его брат хан-заде Али Акбар упоминаются в числе высокопоставленных людей, благословивших и объявивших в 1370 г. Амира Темура шахом-правителем Мовароуннахра (4, стр. 67).
Во время правления Амира Темура (1370 – 1405 гг.) Термез стал процветающим, благоустроенным городом со множеством новых монументальных построек, свидетельствующих о стилевых особенностях новой архитектуры. Испанский посол Руи Гонсалес де Клавихо отмечает: “А этот город Термез, куда посланники приехали в тот день, очень большой и густонаселенный; у него не было ни стен, ни какой-либо ограды. А вокруг располагались сады и множество каналов. Более ничего не могу сказать вам об этом городе, кроме того, что когда мы вошли в него, ехали так долго, что, добравшись до назначенного места, почувствовали себя утомленными. И все время мы ехали по многолюдным улицам и площадям, где продавалось множество товаров” (3, стр. 110). По-видимому, посланники ознакомились с городом только проездом, по-скольку в последующие дни, продвигаясь обширной зеленой равниной среди деревень, Клавихо отмечает множество больших домов: “В следующее воскресенье (посланники) обедали в большом доме, где сеньор (Амир Темур) обычно останавливается, когда проезжает через эти места” (3, стр. 101).
На третий день после отъезда из Термеза испанские посланники “(отдыхали) у подножия одной высокой горы, на вершине которой стояло прекрасное здание крестообразной формы (в плане), искусно сделанное из кирпича, со множеством узоров, составленных из разноцветных изразцов” (там же, стр. 101). Клавихо как по дороге в Самарканд, так и непосредственно в окрестностях столицы посетил множество загородных парковых павильонов, построенных по указанию Амира Темура. Все эти строения, названные в летописях кешками, в центре имели большой квадратный зал с арочными нишами по сторонам, так называемый чартак, увенчанный куполом.
Завия шейха Азизона. В исторических записях очевидца Ибн Баттуты о Термезе читаем: “Старый город Термез был построен на берегу Джайхуна. Когда его разрушил Чингиз, новый город построили в двух милях от реки. Мы там остановились в завии добродетельного шейха Азизона, одного из главных и почтенных шейхов, богатого владельца многих земель и садов” (3, стр. 94). Старый Термез “полностью разрушен и до сих пор не восстановлен (на прежнем месте) – свидетельствует путешественник (5, стр. 82). Следовательно, завия – обитель Азизона находилась на садово-парковой окраине Термеза, т.е. на территории нового города. Сохранилась ли завия Азизона до наших дней? Да, сохранилась, но известна под другим, народным, названием – “Азлар ишон” (зафиксировано в 1895 году военным инженером И.Пославским). “Азлар” – сокращенное от “Азизлар”, что равнозначно нарицательному “Азизон”. Другое народное название здания ныне широко известно в литературе как “Кокильдор”.
Дом Ала ал-Мулка – “Азизон” – “Азлар ишон” – “Кокильдор”, находящийся на окраине современного Термеза, еще издали привлекает внимание высоким порталом и большим куполом за ним, кирпичной фактурой красноватого оттенка с явной патиной древности, четкой расшивкой швов, отсутствием наружного декора, островным расположением на свободной территории. Примечательна своеобразно четкая планировка одноэтажного корпуса. Стройный портал на главном фасаде имеет довольно широкий пролет и глубину. На щипцовой стене три входа: центральные ворота открывают вход в большой квадратный зал, увенчанный куполом, а две боковые двери – через коридоры – в малые квадратные помещения. Двери портала ведут в продолговатые помещения. На остальных трех наружных фасадах посредине расположены отдельные дверные проемы. Восемь наружных дверей в одном здании, вероятно, вызваны к жизни функциональной необходимостью. Кирпичная кладка стен, сводчатых конструкций выполнена руками опытного мастера. Примечательно, что вся внутренняя поверхность стен отделана в два слоя: поверх глиносаманной штукатурки – ганчевая отделка, а также сводчатые плетенки декора. Ныне ганчевый декор сохранился частично в отдельных помещениях. Квадратный кирпич – правильной формы (размер 25х25х25 см), прочный и звонкий, красноватого оттенка. Фундамент из того же кирпича, глубина в пределах 0,5 м.
Архитектурная композиция здания в целом компактна, стройна и симметрична. По характеру строительных материалов, конструкций и ганчевого декора сводчатых форм она во многом отдаленно напоминает подобные памятники Самарканда и Бухары, отличаясь простотой художественной отделки. Именно по этим признакам исследователи вначале ошибочно определяли время сооружения памятника поздней эпохой темуридов – вторая половина XV в. (Б.Засыпкин), позже – даже XVI в. (Г.Пугаченкова). Об этом памятнике неоднократно писали в путевых заметках, научных трудах историки-востоковеды, архитекторы и искусствоведы, но до сих пор он остается архитектурной проблемой истории – неясно не только название, совершенно противоречивы догадки о его первоначальном функциональном назначении, не установлена окончательно датировка. Так, одни считают его то мусульманским храмом-мечетью, то мавзолеем неизвестного имени (И.Пославский), другие – то мечетью (Б.Кастальский, А.Семенов, М.Массон), то мавзолеем (И.Умняков). Искусствоведы-архитекторы в своих исследованиях характеризуют его как мавзолей-ханака (Г.Пугаченкова) или просто ханака (Л.Маньковская). Рассмотрим явные аргументы, опровергающие сложившиеся мнения относительно названия памятника, его функционального назначения и времени строительства.
1. Название памятника. Происхождение нынешнего необычного на-звания памятника, по нашему мнению, связано с народным обычаем стрижки косичек (“кокил”) у малолетних мальчиков. Такой торжественный ритуальный обряд обычно совершался у святого места служителями культа. Очевидно, воен-ный инженер И.Пославский при посещении памятника объяснение местных жителей о ритуале (“Кокильдоре”) воспринял ошибочно как название памятника. Случайное, но вполне благозвучное слово как название памятника широко вошло в литературу. Между тем И.Пославским было записано и другое название, которое указывало на нарицательное имя владельца памятника: самый почитаемый святой – владелец здания представлен как “Азлар ишон”, что указывает на происхождение хозяина здания из известного рода духовенства. Все это дает возможность предположить, что данный объект первоначально был построен как жилое здание (вспомним особенности планировки и помещения с нишами – такча) для высокочтимого человека из знаменитой династии термезских Сайидов, который у Амира Темура пользовался особым уважением. Весьма вероятно, что хан-заде Ала ал-Мулк, принявший у себя дома государя Амира Темура, был наследником владений термезских Сайидов, в том числе “Дома Ала ал-Мулка” и являлся авторитетом для населения города. Согласно “Зафарнаме”, памятник можно назвать домом Ала ал-Мулка, а с учетом архитектурной типологии следует определить как “кешк Ала ал-Мулка”.
С другой стороны, нельзя категорически исключать уже ставшее обиходным название “Кокильдор”. По традиции, в прошлом было принято по-этически называть загородные сады парки, а также прекрасные павильоны при них архитектурным термином – “кешк”. Вспомним самаркандские сады и кешки Амира Темура, известные под названием Дилкушо (“Раскрывающее сердце”), Шамол (“Ветерок”), Бехишт (“Раеподобный”), Чинар (“Чинаровый”) и др. Учитывая садово-парковое значение рассматриваемого памятника, его можно на-звать с уточнением типа здания как “кешк Кокильдор”.
2. Функциональное назначение памятника в данном случае имеет решающее значение для правильного определения многих спорных архитектур-но-художественных вопросов. Поэтому рассмотрим некоторые явные аргументы, опровергающие указанные выше определения других исследователей. Так, для мечети, а также мечети-ханака и собственно ханака принципиальное значе-ние имеет наличие в главном купольном зале архитектурного символа мусульманства – михраба в форме ниши со стрельчатой аркой. Однако на памятнике Кокильдор ни в главном зале, ни в других помещениях нет даже намека на такую форму. Так опровергается культовое назначение памятника, а подтверждается его первоначальный жилой характер. Что касается определения здания как “мавзолей”, то оно, по явным приметам, – более позднего происхождения, когда здание по каким-то объективным причинам оказалось брошенным на произвол судьбы. Вспомним кешк Дил-куша-Ишрат-хану в Самарканде, который также в период упадка города стал местом случайных захоронений. Археологические исследования на памятнике Кокильдор подтвердили, что все захоронения были произведены в периоды, когда здание было заброшено и пришло в упадок. Все же, надо полагать, могилы принадлежали наследникам почитаемого рода. Отсюда объяснение другого названия – “Азлар ишон”( “Святой из знатного рода”).
3. Время сооружения памятника, определяемое исследователями ошибочно в промежутке между второй половиной XV и XVI вв., также становится явно спорным, поскольку уже выявлено несколько веских историко-архитектурных аргументов, отодвигающих установленную датировку на несколько столетий назад. Как уже говорилось выше, Амир Темур при возвращении из “семи-летнего похода” остановился в благословенном Термезе, “в доме хан-заде Ала ал-Мулка” в июне 1404 г. Надо полагать, что к тому времени дом, построенный в начале XIII в., представлял собой один из лучших и достойных загородных жилых домов-кешков Термеза. Амир Темур, как правило, останавливался (даже в Самарканде) на кешках загородных парков. Именно таким представляется утопающий в осенней зелени монументальный памятник Кокильдор – дом Ала ал-Мулка.
Схожесть объемно-пространственных композиций, родственных по функциональному назначению кешка Дилкуша-Ишрат-ханы (Самарканд) с кешком Кокильдор указывает не только на их типологическую общность, но и на генетическую близость по архитектурному образу. Притом памятник Кокиль-дор по простоте и аскетичности архитектурных форм тяготеет к значительно бо-лее раннему времени, чем прекрасный кешк Дилкуша-Ишрат-хана, построенный Амиром Темуром в 1397 г. на восточной окраине Самарканда. Следовательно, дата возведения дома-кешка Ала ал-Мулка определяется временем халифа Сайида Ала ал-Мулка (первая половина XIII в.). При эмире Ала ал-Мулке Худованд-заде дом входил в архитектурный комплекс, где ос-танавливались обычно приезжие и нуждающиеся (30-е годы XIV в.). Во время правления Амира Темура дом Ала ал-Мулка вновь стано-вится особенно почитаемым местом, обретя первоначальную функцию.
Особо отметим два принципиально важных вывода:
1. Амир Темур, посещая дом Ала ал-Мулка (июнь, 1404 г.), почтил память термезских Сайидов как идейных вдохновителей народного движения в борьбе за освобождение Мовароуннахра от монгольского ига. Эмир Ала ал-Мулк Худованд-заде собрал многотысячную народную армию, выступил против монгольского господства, сверг государство Чагатайского улуса (хотя бы на короткое время), в наступательном порыве даже овладел Каракорумом. Подвиг народного героя эмира Ала ал-Мулка заслуживает всяческого уважения и внимания.
2. В древнем Термезе среди известных монументальных памятников архитектуры раскрыта еще одна завеса и выявлен ранний образец садово-парковой архитектуры – большой дом Ала ал-Мулка. В свете вновь выявленных исторических документов и аналогов в новом архитектурном блеске предстал памятник Кокильдор – кешк Ала ал-Мулка, обретя особую значимость как принципиально важный архитектурный памятник эпохи XIII – XIV вв., как предвестник блистательных загородных павильонов-кешков Средней Азии.
Автор: Пулат Захидов