Сайёра Назарова,
искусствовед
Максим Варданян и Даима Рахманбекова – чета художников, создавших поразительный тандем, основанный на полном взаимопонимании и всеохватывающей гармонии. Их семья – это переплетение душевной и духовной жизни, общих настроений, запросов и мыслей. Состояние единства и взаимосвязи для них – не отвлеченная философская категория, а сильный, удивительный, интересный мир, в котором объединяющим и всепоглощающим началом является Искусство.
Первая выставка художника Максима Варданяна состоялась в 1980-х годах. Экспрессивные, полные драматизма образы первых работ М. Варданяна будоражили, вызывали массу эмоций, заставляя думать, размышлять. Совсем иные ощущения оставляли картины М. Варданяна, вернувшегося из Парижа, где он жил и работал долгие годы. На выставке в Ильхоме в 2009 г. М. Варданян показал ташкентскому зрителю совершенно иной Мир, теперь его живопись стала высокого класса! В ней появилась мощь и одновременно нежность, изысканность и сила, свобода и уверенность, она перестала будоражить, она стала волновать! Его натюрморты – это цветы, рожденные в глубине души и переселенные вдохновением художника на холст. Он не утратил экспрессию в живописи, попросту перешел в другое ее состояние, когда на холсте проявляется внутреннее горение художника.
Период работы в Ташкенте обозначился просто ошеломляющими форматами. О выставке натюрмортов, которая прошла в Галерее изобразительного искусства Узбекистана в рамках Ташкентской международной биеннале 2013 г., искусствовед Камола Акилова сказала: «Среди картин Максима ощущаешь себя крошечной феей в сказочном цветнике». Колоритной и фактурной живописи М. Варданяна свойственна пышность, граничащая с роскошью, пастозность, граничащая со щедростью. Цветовая палитра его картин является элементом эстетического воплощения его собственной реальности. Колорит в картинах интенсивный и очень энергичный, диапазон каждый раз многообразен.
М. Варданян из тех художников, которые всегда в поиске, он меняется, но при этом всегда остается верен себе. Выставка «Пространство цвета», состоявшаяся в Галерее изобразительного искусства Узбекистана в апреле 2016 г., – красноречивое подтверждение этому. Работы, которые он представил на этой выставке, отражают две самостоятельные ипостаси его творчества. В одной он продолжает тему цветочных натюрмортов, в другой – новый для него виток, направленный в сторону орнаментики. Картины М. Варданяна все так же богаты по цвету и структуре. Каждый мазок, каждое касание кисти преисполнены подлинного понимания и осмысления задуманного, он с поразительно точной уверенностью знает, как достичь необходимого эффекта.
В серии огромных натюрмортов художника сюжетная линия не столь ярко выражена, постепенно отходя на второстепенный план. Главное для него – сама живопись она и есть – любовь, источник, средство и форма. Центр композиции как некая система координат – ваза, которая постепенно как бы обрастает плотью – цветами. В данной серии ваза-центр все чаще становится похожей на трон, навевая определенные мысли. Трон издавна считался на Востоке символом и атрибутом абсолютной и божественной власти, в то же время в азиатской символике – это мистический Центр мира между Небом и Землей; некий синтез всего великого и сущего, надежности и равновесия, отношений между Искусством и человеком. Ваза-центр как некий центр притяжения, в котором, вероятно, кроется стремление художника вовлечь зрителей в свой мир, попытка объединить души – художника и его зрителя.
Любовь М. Варданяна к искусству, его жизненные наблюдения и знания, привели художника к некоторой условности, уходу от правдоподобности в пользу выразительности, когда художественная правдивость сменяется большей образностью, недосказанностью, переосмыслением, привнесшим истинное откровение и особую атмосферу его картинам. Он обладает изумительной способностью создавать настроение картин, которое настраивает зрителя на определенный лад. Манера, с которой М. Варданян наносит краски на полотно, все так же пастозна, явно читаются следы кисти, мастихина, а порой – и его пальцев. Многослойная фактура картин отражает поток бурных эмоций и переживаний, переполняющих художника в момент творчества.
Орнаментальные композиции – это совершенно иная ипостась, где удивительно гармонично слились Восток и Запад. Восток всегда проявлялся в работах М. Варданяна, теперь же он обрел полную силу. Пристрастие и любовь к восточной орнаментике, страсть к сложной, многопластовой фактуре задали иную ритмичность композиции. Его орнаментальные композиции чем-то схожи с традиционными узбекскими тканями, изобилующими причудливыми узорами. Но это – не слепое подражание, а некий посыл к восточной орнаментике, стремление показать всему миру свое прочтение Востока, свою любовь и понимание. Узкие и длинные картины этой серии, напоминая полотна тканей, отличаются чудесной трепетностью и живостью, где гибкие стремящиеся вверх стебли с крупными бутонами и цветами, полны поразительной внутренней силы – они будто движутся и пульсируют у нас на глазах. Динамичность его кисти, выразительность и фактура мазка, пластическое решение композиции, организация ритмов, пластических объемов и цветовых пятен, интенсивность звучания цвета неоспоримо и изумительно точно передают замысел художника.
Вместе с тем говорить только о присутствии Востока в этих картинах не совсем верно, здесь ясно читается и Запад. М. Варданян создал полотна на почти неосязаемой грани Востока и Запада, где в полной мере присутствует его любовь к обычаям и традициям Востока, культуре и искусству Запада. Подлинный успех чарующих полотен М. Варданяна – в неподдельной искренности художника, его открытости и щедрости, имеющих прямое отношение к самой сущности его души. Возможно, именно эта сущность некогда привлекла Даиму Рахманбекову, и у них родился чудесный союз. Эти два художника очень разные – каждый по-своему видит и чувствует, каждый творит в своем мире, но есть нечто неуловимое, объединяющее их. Возможно, это высшие силы единства, любви и гармонии, имеющие непосредственное отношение к их собственному макро- и микрокосмосу.
Д. Рахманбекова – художник, в своем творчестве продолжающий и самобытно развивающий линию, начатую Усто Мумином, синтезируя традиции восточной миниатюры и итальянского Возрождения. Сюжетам и героям живописи Д. Рахманбековой свойственно мастерское умение воплощать в едином замысле принципы классического искусства и особенности национального восприятия мира, наполняя полотна тонким лиризмом, поразительной негой и удивительной гармонией в цвете, в особой статичности пластических линий и форм. Ее палитра, состоящая из теплой охры, насыщенных красного, оливкового, бирюзового и шоколадно-коричневого, напоминает итальянские фрески. Кажется, что в своих картинах Д. Рахманбекова намеренно отказывается от излишней детализации, акцентируя внимание зрителя на лицах и руках. В ее полотнах превалирует живописное начало, сознательный отказ от рисунка компенсируется самобытной манерой письма и эмоциональной окраской, которой она добивается с помощью цвета. Образы Д. Рахманбековой завораживают своей одухотворенностью, ошеломляющим звучанием и изысканностью.
Период работы Д. Рахманбековой обозначился новыми пластическими поисками. Ей удалось найти иную для себя систему декоративных, цветовых, пластических и объемных решений. Выставка «Таинство танца», открытая в канун весеннего праздника Навруз 2016 г., состоялась в Галерее изобразительного искусства Узбекистана. Теперь прежние интересы и увлечения воплотились в новом и целостном замысле. Средством исполнения стал коллаж, суть которого не замыкается решением лишь композиционных задач – это иной конструктивный прием, в основе которого объемные составляющие произведения опровергают обычную плоскостность полотна. Образы, созданные Д. Рахманбековой, – нечто среднее между живописью и скульптурой. Автор следует первостепенному принципу этого направления – высвободить созидательное, интуитивное начало из-под опеки логики и разума. Здесь не так важен сюжет. Художника больше увлекает сам творческий процесс. Созидание в этом случае – в центре. И, судя по композиционному строю, созидание это глубоко осмысленное, философское.
Д. Рахманбекова, используя различные элементы, вкладывает в свои образы определенный иносказательный смысл, стремясь показать источник своего вдохновения, того, кого ставит выше многих других – Усто Мумина. Ощущение, что Д. Рахманбекова всем своим творчеством стремится показать ту чистоту и красоту, которая в свое время вдохновила Усто Мумина, – творца, наделенного совершенно особым мироустройством, мировосприятием и безграничной толерантностью. Неожиданные и вместе с тем простейшие средства применены здесь Д. Рахманбековой для того, чтобы перенести зрителя на другой уровень восприятия, погрузить в иную среду. В своем проекте Д. Рахманбекова, несомненно, стремится к конкретному результату – добиться от зрителя эстетического сопереживания, но все же главная цель – это «послевкусие», которое надолго сохраняется в душах людей, когда художник, как камертон, настраивает зрителя на духовное и лиричное состояние.
Сочетание разнородных материалов позволило добиться эффекта неожиданности, эмоциональной насыщенности, где различные элементы композиции слились в единый художественный ансамбль, лейтмотив которого – традиционный узбекский танец. Для раскрытия всей глубины творческого замысла Д. Рахманбекова воспользовалась танцем как одним из художественных средств, как возможностью передачи своих собственных сокровенных переживаний и страстей. Национальный танец – это олицетворение народных волнений – душевных и сердечных. Как и в классическом узбекском танце, художественный образ создается ритмично гармонирующими, выразительными движениями тела, где плавность и «певучесть» движения не допускают ускорения. Так и мир, созданный Д. Рахманбековой, погружает зрителя в медитативное состояние, в особую атмосферу таинства, восторга и красоты. На это же и работал экспозиционный строй выставки «Таинство танца» – фигуры как бы парили в пространстве зала, скользя по траектории, которую задал формат помещения.
Персонажей произведений художницы отличает особая скромность и застенчивость как в одеянии, так и во взоре, когда танцоры, как и свойственно для узбекского классического танца, не осмеливаются глядеть прямо в глаза зрителю, а, наоборот, чуть опустив взор или заслонив глаза рукой, изящными движениями стремятся очаровать зрителя и рассказать языком пластики свою историю, вовлекая гостей в круг танца – не совсем реальный, но одухотворенный и пленительный. Технология коллажа, в основу которого заложено взаимодействие с различными материалами, фактурами, текстурами, позволила Д. Рахманбековой получить возможность совмещения различных элементов композиции, соединив их в цельный художественный образ, где акцентом становятся лица и руки, в исполнении которых художник отказалась от коллажа, написав их в своей характерной живописной манере.
В процессе поиска художественного решения Д. Рахманбекова очень тонко подошла и к соотношению цветового баланса, проявляя прекрасное знание среднеазиатского костюма, литературы и искусства. Избегая излишней детализации, Д. Рахманбекова «формирует» узбекские традиционные халаты, воплощая изысканный и яркий колорит Востока, стремясь создать поддержку сугубо живописной части образов. В этом случае декоративность играет подчиненную роль и выступает в органичном единстве с художественным содержанием и образным строем, который задумала и воплотила художница.
Образы ангелоподобных юношей, их чистота и застенчивость, изящество и изысканность движений, скромность их одеяний, та среда, в которую автор помещает зрителей, – завораживают, увлекая в особое медитативное состояние. По сути, танец лишь в момент исполнения поистине реален. Так и мир, созданный Д. Рахманбековой, запомнился как яркое и необычайно потрясающее видение, и, надо думать, надолго сохранил глубокий след в эмоциональной памяти зрителя.