Прошло более ста лет со дня рождения Вадима Николаевича Гуляева.
Кто он? Он – художник в широком смысле этого слова, и не только по профессии. В.Гуляев родился в 1890 г. в городе Барнауле Алтайского края. Его дед, Степан Гуляев – крупный собиратель былин и сибирских сказаний. Отец – Николай Степанович – служащий, увлеченный краевед, занимался этнографией, историей, археологией. Собранные им предметы старины вошли в собрание Алтайского музея. Н.С.Гуляев сыграл большую роль в формировании художественного мировоззрения не только своего сына Вадима, но и его товарищей, которые оставались друзьями и сподвижниками до конца своих дней.
Деликатный и немногословный, Вадим Николаевич был одержим “бесом” сатиры, что прорывалось в кpугy близких ему людей актерскими костюмированными постановками, каскадом острот во время застолья или в эпистолярном жанре и графических набросках. Да и взглянуть на его портрет: это затишье стреноженной силы. В Узбекистан В.Гуляев впервые попал после окончания фельдшерской школы при мобилизации в армию в годы первой мировой войны. В 1915 г. служил в Катта-Кургане, в 1916 г. был переведен в Самарканд. С 1926 г. В.Гуляев постоянно живет в Узбекистане. Он – один из инициаторов создания в Ташкенте художественного объединения “Мастера нового Востока”, в составе которого были М.Курзин, А.Волков, А.Николаев (Усто Мумин), В.Маркова, М. Гайдукевич и др. Объединение действовало в течение нескольких лет и имело напряженную художественную программу.
У В .Гуляева был большой опыт организационной работы на Алтае и в других местах Сибири. Он проводил выставки и участвовал в них с 1912 г., был одним из инициаторов создания Алтайских губернских художественно-технических мастерских, художественного музея и художественной школы, инструктором отдела охраны памятников искусства и старины. Единомышленники В.Гуляева – Михаил Курзии и Елена Коровай, как и он, во второй половине 1920-х переехали в Узбекистан. В 1907 – 1911 гг. В.Гуляев учился в Казанском художественном училище. Казань была тогда крупным художественным центром. В разные годы среди ее учащейся молодежи были такие известные впоследствии художники двадцатого века, как Г.Лукомский, Д.Бурлюк, В.Степанова, А.Родченко, М.Курзин. В 1912 г. Гуляев ушел из училища, чтобы продолжить занятия в студии И.Машкова в Москве. Он находился там в течение года. В.Гуляев коллекционировал живопись и рисунки. В разнообразии имен художников, картины которых приобретай В.Гуляев, сказались точки пересечения дорог Гуляева-студента, Гуляева-путешественника, Гуляева-художника. Редкие произведения А.Явленского и Д.Бурлюка, плакаты В.Маяковского и М.Черемныха попали к нему буквально “из первых рук”, а после смерти Вадима Николаевича были приобретены Государственным музеем искусств Узбекистана у его вдовы.
В.Гуляев и М.Курзин работали трафаретчиками в “Окнах РОСТА”. Этот факт, как штрих, имеет отношение к истории ценных экспонатов, долгое время находившихся в постоянной экспозиции ташкентского музея. Гуляев интересен тесными связями с такими художниками, как Усто Мумии, Курзин. Его душевные, творческие, деловые контакты носили всегда печать особенности его личности, “лаборатории” его духа и творчества. Вне их, вне его деяний, судить о нем мало, без них – невозможно. Он буквально растворился, дематериализовался в организаторской деятельности, влюбленности в предмет своего посвящения творцам искусства. С Гуляевым связаны “Горные походы” художников (1935 – 1937 гг.). Горные походы зафиксированы его фотокамерой. Ему же принадлежат фотопортреты Михаила Курзина, народных мастеров из Ура-Тюбе.
В.Гуляев принимал участие в организации графической мастерской в Ташкенте. Приверженность к графике у Гуляева особенная. Он работал как фафик сам и изучал, оттачивая ориентир, образ графического искусства нового времени. На примере Курзина – Гуляева видно, сколь значительно проникновение Гуляева в мир искусства, стихию творчества, таинство природы претворения. Он весь – в процессе созидания, скрытно-нежном отношении к товарищам, в призвание которых верил. И это окрыляло художников. Известный фафик народный художник Узбекистана В. Кайдалов подчеркивал, что Гуляев подтолкнул его интерес к гравюре и подарил первые штихеля для работы.
Вадим Николаевич любил графику во всем ее разнообразии – карандаш, тушь, силуэтные и тоновые оттиски, цветные мелки, акварель. Он видел в ней искусство первородства, с нее – с листа бумаги и разбега линии начинаются архитектура, скульптура, картина. Она – само ценность во всем – наброске, эскизе, рисунке. Здесь дыхание листа – в унисон дыханию творящего, здесь рождение образа, интимность творчества. В подлинной графике всегда просторно, есть ощущение внутреннего полета, заложенное художником в процессе созидания. Такое впечатление складывается при обзоре его блокнотов, собираемых им произведений А.Николаева (Усто Мумина), М.Курзина, Н.Чевалкова.
В.Гуляевым были “изданы”, став спустя полвека музейной редкостью, подборки рисунков, гравюр и стихов его товарищей. Книга оставалась в одном экземпляре, сделанном от руки, но главным для него было завершить ее макет, проставить даже издательские данные и цену. Выдумка, озорство, интеллектуальная изобретательность! Так были “изданы” авто трафареты М.Курзина “Китайский театр”, подборка гравюр В.Карева, В.Гуляева и Н.Чевалкова, “Артгор Рембо” Л. Мартынова, В.Гуляева и Е.Коровай в 1920-е годы в Омске и Барнауле. В Узбекистане с работой Гуляева-графика связана деятельность издательства “Кизил Узбекистан”, журнала “Гулистон”, республиканских газет. Он являлся зав. художественной частью редакций и был направлен в Москву для изучения технических процессов печати и передачи опыта предприятиям Узбекистана. Это 1930 – 1938 гг.
В 1931 г. он поступает на заочное отделение Московского полиграфического института. Графическая мастерская открылась уже без него. Далеко от Ташкента, “неизвестно где” для большинства, был ее вдохновитель. Но мастерская получила жизнь. В ней были изданы первые довоенные серии литографий В.Рождественского “Из прошлого Узбекистана”, Л.Зиле “Старый быт”, В.Кедрина “Чирчикстрой”. Здесь же позднее был налажен выпуск альбома литографий “Художники Узбекистана о Великой Отечественной войне”.
Вес это время В.Гуляев жил в Туринске на Урале. Его арестовали в Москве во время работы нац оформлением павильонов Средней Азии ВСХВ, предъявив политическое обвинение по ложному доносу. По этому же делу проходили А.Конобеев из Глав искусство, Усто Мумин и др. Надеясь на скорое освобождение и восстановление справедливости, В.Гуляев пишет домой: “…Я бы предпочел сейчас лучше писать пропыленный, залитый солнышком кишлачок где-нибудь под Ташкентом. Даже как-то во сне ездил опять с Бондаровичем в Зенги-Ата. Ах какое это чудесное местечко”. Он рисует на маленьком листке горы, над ними – дождь, еще выше – солнце и летящую птицу с широким размахом крыльев и вкладывает в письмо: “С нетерпением жду осени и свободы, но об этом писать, конечно, нечего, это и так понятно”.
В.Н.Гуляев умер в 1943 г. в Туринске Свердловской области. В памяти о нем переплелись лирика его пейзажей, вдохновение и воля организатора, его увлеченность человеком и природой. Его наследие художника и фотомастера, историка искусства, продолжает излучать живую мысль во имя творчества.
Автор: Римма Еремян