На протяжении XV в. столичный город Темуридской империи Герат являлся крупнейшим культурным центром и своего рода законодателем мод в искусстве Среднего Востока. Еще в 1420-е г. его прославила мастерская-китабхане, созданная царевичем Байсонкуром, при которой работал огромный штат каллиграфов, миниатюристов и орнаменталистов. Позже, во второй половине века, при Султане Хусейне, придворное искусство получило новый импульс к развитию, на этот раз под покровительством выдающегося поэта и государственного деятеля Алишера Навои. Имя Бехзада, выдающегося художника гератского двора, стало символом высочайших культурных достижений темуридской эпохи. В мастерских Герата совместно работали местные и пришлые художники, что вело к взаимообмену творческим опытом, преемственности и связи различных художественных школ Переднего и Среднего Востока. Миграция мастеров, насильственная или добровольная, была одной из характерных особенностей художественного процесса в средние века, способствовавшая выработке и распространению единых канонов мусульманского искусства.
После завоевания Герата Шейбанидами в 1507 г. художники покидают город и уезжают в столицу Сефевидов Тебриз и крупные города молодого шейбанидского государства Самарканд и Бухару, привнося в местную культуру лучшие достижения гератской школы миниатюрной живописи. Роль гератских мастеров в развитии тебризской, самаркандской и бухарской школ миниатюрной живописи получила разностороннюю оценку в историческом искусствознании. Гораздо реже упоминаемым фактом является миграция гератских орнаментальных композиций. Между тем именно здесь возник узор, получивший беспрецедентное распространение в искусстве многих стран мусульманского Востока.
Появление в коврах нового стиля растительного декора, отличающегося изысканностью рисунка, исследователи относят к Герату второй половины XV в., когда усовершенствованный процесс ковроткачества и введенная художниками-миниатюристами практика создания предварительного рисунка-эскиза на картоне позволили передавать с помощью узелковой техники плетения плавные линии и мелкие детали рисунка. В результате происходит революция в ковровых узорах (1) – на смену геометрическим уравновешенным композициям приходит утонченный орнамент, основанный на сочетании абстрактной формы арабески с более реалистично выполненным рисунком цветка и листа.
В создании первых флоральных композиций с мотивом ислими (так называемыми арабесками), в том числе и цепи “герат”, возможно, участвовал сам Бехзад (2). Мотив ислими настолько абстрагирован, что угадать какое-либо реальное растение в нем невозможно. Изящно-витиеватые линии листа, украшающие бесконечно вьющийся в определенном ритме побег, были призваны выражать представления об идеальной красоте и уводили зрителя в мир ассоциативных “божественных” образов.
Сравнительный анализ флоральных мотивов персидских, азербайджанских и туркменских ковров с вышивками-сюзане позволил определить в последних еще один пример распространения цепи “герат”. Именно этот мотив является основой декора бордюра бухарских, нуратинских, шахрисабзких, самаркандских сюзане, что до сих пор не было отмечено ни в одном исследовании по искусству узбекских вышивок. Очевидно, это связано с тем, что в исполнении народных мастериц он претерпел значительные трансформации. В некоторых вышивках мотив прочитывается легко – в результате упрощения рисунка и заполнения фона между концами арабесок-ислими образованная фигура выглядит как треугольник с загнутыми концами; зубчатый лист, как и розетка, близки к оригиналу. В большинстве случаев сохраняются лишь крупные круглые розетки и зубчатый лист, превращенный зачастую в пышную ветвь; парные ислими значительно упрощаются или вовсе исчезают. Рисунки бордюров сюзане поражают разнообразием вариантов.
Генезис и семантика рисунков сюзане – малоисследованная тема; ученые, занимающиеся этой проблемой, при описании элементов в основном опираются на более поздние названия, данные мастерицами по аналогии с похожими предметами. Так, цепь “герат” не воспринималась как единое целое. Ее элементы вышивальщицы понимают как шестицветные розетки “зомуча гул” и большие ножи – “корд” или сабли – “кличак”. У самаркандских мастериц “корди ош” (кухонный нож) также является излюбленным узором и встречается почти во всех вышивках (3). Рисунок зубчатого листа в цепи “герат” действительно напоминает нож, что и дало повод для столь вольной трактовки сугубо растительного элемента и превращения его в мотив оберег. Эти ассоциации иногда доходят до курьеза: западноевропейские исследователи турецких ковров также трактуют рисунок листов ислими на тимпанах арки в коврах-намазлыках как изображение янычарских сабель.
Взаимосвязи рисунков сюзане и ковров ведущих производящих регионов прослеживаются и на уровне композиций, но заимствования, свидетельствующие о повсеместном распространении канонических элементов, всегда носили характер творческой интерпретации, вольного узоротворчества, отражающего местные традиции рисунка. Сюзане – искусство, демонстрирующее неисчерпаемый художественный потенциал народного гения.
Пример творческого использования гератского мотива в вышивках-сюзане – ещё одно свидетельство контактов гератских и бухарских мастеров, отмечаемое исследователями миниатюры, взаимодействия народного и профессионального искусства. Созданный художниками гератского двора, мотив “герат” стал основой для бессчетного числа орнаментальных композиций. Ему была суждена удивительно долгая жизнь – он существует в искусстве уже на протяжении более пяти столетий.
Литература
1. Грубе Э. Декоративное искусство эпохи тимуридов в Центральной Азии // Материалы международного симпозиума по искусству Центральной Азии в эпоху тимуридов. М., 1969.
2. Там же.
3. Баратова Ш. Узбекская традиционная вышивка конца XIX – нач. XX вв. Ташкент. Материалы канд. дисс. на соискание научной степени кандидата искусствознания (неопубл.).
Эльмира Гюль